Как на самом деле будут разворачиваться события, никто не знал и не мог даже предположить с определенной степенью точности. Но прогнозы для парламентариев были явно не радужными и не утешительными.
Политические штабы
В штабе патриотической партии «Народные активисты за анархический строй республики», сокращенно НАЗАСР, шла оживленная дискуссия. Раскрасневшиеся рожи активистов излучали не только агрессивный энтузиазм, но и свежий перегар спиртосодержащей жидкости неизвестного происхождения.
— Граждане свободной страны! Мы не должны ждать милости от действующего режима. Нам нужны активные соратники, — начал было кричать заместитель председателя исполнительного комитета анархистов.
— Ага, вам, пассивным, активные понадобились. Ясное дело долбить кто-то должен. Как без этого? — возмутился Игорь Швондерович, рядовой боец.
— На што намекаешь, Иго-го-го-рь? — вмешался Юра Артифактов, председатель партии анархистов, у которого дома над кроватью висел портрет Нестора Махно.
— На то и намекаю, что вы, пидорасы, свои жопы на престол решили притащить на чужом ху…, Юра, ой, горбу, — гневно продолжил Игорь.
— Ты бы, бля, помолчал, ушлепок. Та-та-та-кие обви-обви-нения на-до-до обо-обо-сно-вы-вывать, — взревел, захлебываясь в собственных соплях, Юра.
Короче, деловой и бескомпромиссный спор по поводу сложившейся в стране ситуации шел в конструктивном русле традиционной для анархического политического бомонда манере.
В парии «Коммунистических реформаторов застойных экономических процессов», сокращенно КРЗЭП митинговали не по-детски.
— Бугжуазия, вон из нашей стганы! — кричал Вася Леший, который мечтал быть похороненным в мавзолее на главной площади столицы.
— Ура, правильно говорит товарищ! — приветствовал его народ, собравшийся у подножия памятника основоположнику коммунистических идей — великому Карлу Марксу.
— Вся власть советам нагодных комиссагов!
Дружно подхватили революционную песню собравшиеся граждане.
В исполнительном комитете партии, организованной беглыми олигархами, под названием «Партия организации народной освободительной сатисфакции», сокращенно ПОНОС, шла по-военному четкая «разблюдовка» мер возмездия руководителям антинародного режима.
— Предлагаю всех первых нынешних руководителей страны расстрелять на историческом лобном месте в назидание всем остальным власть имущим лицам. Нет, нет, не лицам, а свинячим кровожадным харям, — кричал Марк Пеньковский, представитель когда-то очень влиятельного бизнесмена Селезнинского, мотающегося сейчас по лондонским окраинам.
— Нет, ни в коем случае. При таком раскладе, придя к власти, мы можем попасть под санкции мирового сообщества, как кровавый режим, — пытался охладить пыл Марка Давид Косянский, представитель умеренной интеллигенции, которая у нынешней администрации не пришлась ко двору при распиле государственного бюджета Республики Тартарарамии.
— Ну, если бескровно, тогда я предлагаю их всех повесить на фонарных столбах, — снова, брызжа слюной, гневно кричал Пеньковский.
— Ты, Пень, угомонись пожалуйста. У нас председатель Думы женщина — Авдотья Поглотилова. Ты что, и ее повесить хочешь? Это же эротически не эстетично, — философствовал профессор экономики Альфред Бульдогов, главный финансовый мыслитель партии, недавно вернувшийся из отсидки за мошенничество.
— Так мы ей, это самое, разрешим сначала брюки надеть, еслиф типа не эстетично, — решил подправить свой жестокий план Марк Пеньковский.
— Да пусть они бегут лесом. Нахер они нам нужны? Нам главное власть захватить и сесть на финансовые потоки. А там хоть трава не расти, — вмешался в политический спор Гриша Дубинский, бывший ранее правительственным чиновником в прежней администрации страны.
В штабе партии «За процветание страны и всестороннее повышение благосостояния ее народа», сокращенно ЗПСиВПБееН, велся прагматичный разговор о составе нового правительства народного единства.