Дубов молчал и только хлопал глазами, глядя на меня. Видимо, такая мысль точно не приходила в его голову.
— Да не парься, — я вздохнул. — Это был чисто теоретический вопрос о гипотетической возможности. Нельзя же быть таким доверчивым, — я покачал головой. — Это как-то… ненормально, что ли.
— Егор Дубов, — вместо ответа он протянул мне руку.
— Да я уже догадался, — я усмехнулся и пожал протянутую ладонь. — Дмитрий Наумов. Располагайся, я всё равно один тут срок отбываю, — он кивнул и, уже окончательно пристроившись рядом, принялся доставать свои письменные принадлежности. Парень был выше меня где-то на голову, и не такой худощавый. Хорошо развитые мышцы выдавали в нём человека, привыкшего к физическому труду. Русые волосы торчали в разные стороны, а веснушки, обсыпавшие всё лицо, ярко выделялись на бледной коже.
— Зачем ты за меня вступился? — шёпотом поинтересовался он, когда урок начался.
— Вообще-то, я просто хотел тебя поднять, — стараясь не заглушать Анастасию Вячеславовну, которая вещала про то, что она научит нас правильно призывать дар и концентрироваться. Научит нас пользоваться накопителями энергии. Объяснит важность жестов. И самое главное, по её мнению, научит основам бытовой магии.
— Но они же могли и с тобой тоже самое сделать. — Продолжал шептать Егор.
— Сомневаюсь. Если у них мозги всё же есть, то вчерашний урок они должны надолго запомнить, — уверенно ответил я. Хотелось бы мне знать, как это происшествие обсуждали в учительской. Но расспрашивать Лео в том состоянии, в котором он вчера находился, было чревато.
— Наумов, тихо!
— Началось, — я закатил глаза. — Если хочешь со мной сидеть, привыкай, преподаватели ко мне неравнодушны.
— За что? — Дубов смотрел с весёлым любопытством.
— Мы ещё на собеседовании характерами не сошлись, — на рани слышимости ответил я и замолчал, внимательно слушая Бурмистрову.
Вот только несмотря на обещание данное крёстному, я никак не мог сконцентрироваться на уроке. Обвёл взглядом класс и задержал его на этом парне Полянском. Что с ним не так? Ну тут два варианта. Или он оскотинился после проблем с отцовским бизнесом, или же он всегда был мудаком. Но разбираться в Полянском и искать причинно-следственные связи его мудизма я точно не собираюсь. Сам я тоже не подарок. Но у меня наследственность жуткая, стоит только на нашу школу посмотреть, и все вопросы сами собой отпадут.
Сам не знаю, почему я продолжал смотреть на Полянского, который в этот самый момент поднялся на ноги, отвечая на какой-то вопрос Бурмистровой. Внезапно стул, с которого он встал, отлетел в сторону и взорвался с лёгким хлопком, осыпав щепками Полянского и Абрамова, сидящего рядом.
Анастасия Вячеславовна успела среагировать и выставить щит, через который не смогла пройти волна от этого небольшого локального взрыва. Но от щепок и пыли этот щит защитить студентов не смог. От неожиданности Полянский не удержал равновесие и упал, довольно ощутимо приложившись своей пятой точкой о каменный пол.
Я закрыл глаза, чувствуя сейчас то, о чём мне вчера говорил крёстный. В тот момент, когда злосчастный стул взорвался, я почувствовал, как с моих пальцев слетел лёгкий ветерок. Сейчас я впервые почувствовал свой дар, и это мне ни черта не понравилось. Потому что он творил, что хотел, и я никак его не контролировал. Да я даже не ощущал в себе никакого дара! И, похоже, моя магия начинает выходить из-под контроля во время эмоциональной нестабильности. А ведь меня с той минуты, как я вошёл в гостиную Первого факультета, стабильным назвать сложно.
Сначала были чёрные жгуты, сейчас вот это? Дальше что, а, Дима? Школу взорвём? Наверное, будет весело. Время шуток действительно закончилось, и кто-то умный не зря выбрал именно тринадцать лет для изоляции малолетних идиотов. Переходный возраст, все дела. И да, я, похоже, настолько замкнулся в себе, что неосознанно запечатал внутри свою магию. И теперь мне будет крайне сложно выколупать её наружу целенаправленно. Но она никуда не делась, вот в чём проблема. Так что, будем учиться, или пойдём и сожжём болото вместе с Хмырями к чёртовой бабушке? Какой на самом деле неоднозначный выбор.
— Наумов!
— Почему опять Наумов-то! — я всегда знал, что самая лучшая защита — это нападение. Бросив карандаш на парту, я посмотрел Бурмистровой прямо в глаза.
— Потому что, Дима, вы единственный на этом потоке владеешь телекинезом. Мне дальше продолжать составлять логическую цепочку? — ядовито спросила Анастасия Вячеславовна.