— Да, — послышался вялый хор голосов.
— Какое домашнее задание? Что, нужно было что-то делать? — в панике поинтересовался я у Егора.
— Да, а ты что не сделал? — недоверчиво спросил он.
— Тише ты. Я даже не знал, что нужно что-то делать. Дай мне свою работу посмотреть?
Егор ошарашено на меня посмотрел, и протянул тетрадь. Я открыл его письменную работу и присвистнул: пять листов, исписанных мелким аккуратным почерком. Ничего не придумав лучшего, я открыл свою тетрадь и переписал тему задания. Потом выборочно надёргал не связанные между собой предложения и переписал их корявым непонятным почерком, выписывая более понятно слова: акация и огнеплевка. Ладно, для первого раза пойдёт, раз что-то написано, то это уже не нуль, а вот к следующему занятию нужно подготовиться. Отдав тетрадку преподавателю, я откинулся на спинку стула.
— Слушай, так же нельзя. Домашние задания нужно выполнять, — нахмурившись, обратился ко мне Егор.
— Ага, я даже не возражаю. Вот и побудь моей совестью, заставляющей не забывать про них. Сам же сказал, что учиться вместе веселее.
— Вообще-то, я не говорил, что это будет весело. Я говорил, что так будет проще…
— Господа, я вам не мешаю? — прервал нас ботаник.
— Простите, мы больше так не будем, — и я улыбнулся, скорчив умильную физиономию.
— Ну, так вот, дорогие мои, огнеплевка обыкновенная, не такая опасная, как её старший магический собрат — огнеплевка зелёная, способная испепелить своего врага всего лишь за несколько секунд, — преподаватель замер на мгновение, а затем продолжил. — А вы знаете, на планете каждую секунду умирает один человек. И давно доказано, что душа — это сгусток энергии. Представьте, какое количество свободной энергии образуется в результате этих смертей, и ведь она не рассеивается в пространстве, а имеет тенденцию к накоплению. Когда же этой энергии накопится нужное количество, то есть достигнет своей критичной массы, наша планета просто взорвётся изнутри…
— Что он несёт? — шёпотом проговорил я.
— Я не знаю, — также шёпотом ответит Егор. И мы продолжили погружать всё глубже и глубже в пучины… в общем, в пучины.
Я честно пытался вычленить крупицы важной информации из мешанины разных огнеплевок, высших чакр и космической энергии. Получалось плохо, и к концу занятия у меня разболелась голова.
— Всё, на обед, — сказал я, с трудом выныривая из гипнотического воздействия чакр на неокрепший мозг.
— Полностью поддерживаю, — простонал Егор, тряся головой.
И мы направились в столовую со всей возможной скоростью. Если уроки ботаники всегда будут такими, то даже интересно, насколько нас хватит, пока мы не начнём пользоваться берушами.
Глава 13
Пообедав, мы с Егором направились на следующий урок, которым являлась целебная магия. В расписании только ботаника и целебная магия была проставлена дважды в неделю.
На уроке у доктора Ахметовой я вёл себя хорошо: ничего не взорвал, никого не покалечил и даже умудрился намешать что-то издали напоминавшее заживляющую мазь. Домашнее задание, правда, я даже не пытался сделать, за что получил свою порцию нотаций. Егор сидел довольно далеко от меня, поэтому повторить фокус с домашней работой я не смог.
Пока Ольга Николаевна собирала домашнее задание, я изучал набор ингредиентов в лотке, стоящем на моем столе. Травы лежали отдельно от трёх пузырьков, увидев содержимое которых я с трудом сдержался, чтобы не протереть глаза. Щелочные металлы, практически в чистом виде! Ничего себе. Интересно, где доктор Ахметова их взяла? Ограбила какой-нибудь столичный банк? Это же такая редкая редкость.
Воровато оглядевшись по сторонам, я аккуратно вытряхнул из каждого пузырька по маленькому кусочку: серебристого, белого и грязно-серого цветов — калий, натрий и литий и незаметно положил их себе в карман. Незадолго до того, как меня уволокли в школу, я прочитал одну очень забавную книгу о свойствах металлов. Нужно обязательно проверить то, что было описано в этой книге, а то выглядят все реакции слегка нереальными, особенно учитывая то, что магию для этого не применяли.
Кое-как дождавшись завершения урока и даже записав домашнее задание, я быстро пошёл в свою спальню. Так как у Егора сейчас начинались руны, а у меня в расписании стоял телекинез, то моей свежеприобретенной совести не было рядом, чтобы направить меня на путь истинный, а именно: в класс телекинеза.
В каждой спальне Первого факультета находился не только душ, но и довольно просторный туалет. И всё это богатство было для меня одного. Вот в туалет я и направился.