Глава 27
Всю дорогу я проспал и был разбужен возле самого дома.
Назвать это сооружение домом не повернулся бы язык даже у Лазарева. По сути, эта конструкция мало чем отличалась от замка, в котором разместилась наша школа. Может, только двойной стены не было. И по размерам немногим уступал столичной школе.
Нас встретили родители Лео. Они сдержанно поздоровались с сыном и с нами и передали с рук на руки местной прислуге. Чопорные лакеи провели нас с Романов в наши комнаты. Комната Ромы, кстати, оказалась уже давно закреплена за ним ввиду того, что род Демидовых и род Гараниных имели очень тесные экономические отношения, и дружили семьями посредством своих детей, начиная чуть ли не с рождения Романа.
Вот в чём оказывается причина их хороших отношений. Это всё я узнал от прислуги, которая оказалась не в меру говорливой и выбалтывала абсолютно всё о своих хозяевах. Наши хоть и не такие услужливые, как местные, но не разглашают направо и налево незнакомым людям все секреты семьи.
А, в общем, замок оказался довольно уютным. Никто ни на кого лишний раз не обращал внимания, и я весь остаток дня, как и весь последующий день, провёл за своим любимым занятием: а именно, слонялся по замку и ничего не делал. Гвэйн предпочитал всегда бродить со мной рядом. По какой-то непонятной для меня причине он не любил оставаться один в комнате, хотя раньше боязни одиночества в нём я не замечал.
У меня вообще промелькнула как-то мысль, что Гвэйн знает это место. Причём знает он его чуть ли не лучше хозяев, как будто… Да нет, быть такого не может, я даже скривился от подобной чуши, что иногда лезла мне в голову. Но мысль не отступала, пришлось её додумать. Гвэйн вёл себя в замке так, словно он здесь родился, провёл здесь своё детство, но однажды случилась неприятность. Уж не знаю, что это было, ну пусть будет пожар. И после этого Гвэйн побаивается этого места на чисто интуитивном уровне. Во всяком случае то, что волк прекрасно ориентировался в лабиринте местных коридоров, было заметно невооружённым взглядом.
Прошло два дня, с тех пор как мы приехали в поместье. За это время ни Лео, ни Роман даже не поинтересовались, жив ли я вообще. Это в целом устраивало и меня, и вечно чем-то недовольного Гаранина.
Сегодня же намечался официальный приём в честь наступающих праздников. С утра мне об этом доложил один из слуг и положил на кровать новый вечерний костюм. Что уж говорить, Демидовы действительно заботился о своих студентах. Хотя в данный момент не исключено, что они заботились только о своём положении. Но я же никогда не был на таких мероприятиях и совершенно не знал, как себя следует вести. Посмотрев на костюм печальным взглядом, побрёл искать хозяина этого дворца.
До Демидова я не дошёл. Завернув в один из коридоров, я увидел Романа, который разговаривал с каким-то мужчиной. Этот мужчина был как две капли воды похож на него, только глаза были тёмные, прищуренные и неприятные.
— Может, хватит себя вести, как щенок? — услышал я издалека, как сквозь зубы спросил Гаранин-старший у своей младшей копии. То, что это был отец Романа, не вызывало никаких сомнений.
— Знаешь, что бы я ни делал, ты всегда всем недоволен. Может, мне проще пойти и застрелиться, чтобы ты хоть раз в своей жизни вспомнил обо мне хоть что-нибудь хорошее, хотя бы на моих поминках, — практически выплюнул в лицо отцу Роман.
Я огляделся, не зная, куда можно незаметно спрятаться, чтобы пережить эту бурю, оставаясь незамеченным. Мне совершенно не хотелось быть ни свидетелем, ни участником семейного конфликта. Как назло, коридор был абсолютно пуст. Не было ни углублений в стенах, ни колон, ни открытых комнат, чтобы можно было туда проскользнуть. Я тихо начал пятиться назад, надеясь, что меня никто не заметит.
— Да как ты смеешь так со мной разговаривать? — как змея зашипел старший Гаранин. — Ты всё равно женишься, и дата свадьбы уже назначена. Собирайся и спускайся вниз, чтобы познакомиться со своей невестой. Иначе…
— И что ты мне сделаешь? — Роман задрал подбородок, но даже я заметил, что его голос слегка дрожит.
На последних словах произошли сразу две неожиданные для меня вещи: в руке Гаранина-старшего появился какой-то ярко-красный магический кнут, которым он замахнулся на сына, а сзади раздалось тихое злобное рычание, и Гвэйн кинулся вперёд, вцепившись в поднятую руку горе отца.
Из ступора меня вывел испуганный крик и рычание. Я подбежал к волку, который уже опрокинул Гаранина на спину и методично вдавливал его в пол, всем телом заваливаясь на мужчину. Магический хлыст пропал, и мужчина теперь делал всё, чтобы выбраться из-под туши этого недооборотня. Пасть Гвэйн так и не разжал. Роман задумчиво смотрел на эту картину, но не сделал ни одного движения, чтобы хотя бы пнуть эту белую тварь.