Прикрыв глаза, я задумался. Думал о своей семье: о матери, об отчиме. О них обо всех. О том, что это просто невероятное счастье иметь семью, в которой тебя любят, о тебе заботятся. Именно так и никак иначе. Не представляю себе ситуацию, в которой отец мог бы на меня замахнуться, а то и залепить пощёчину, называя щенком. А ведь чего я только не творил, мама дорогая. Вот от матери я иногда получал. А однажды даже мокрыми колготками, которые она выхватила из корзины прачки. Она так для меня не вовремя несла корзину мимо нас, чтобы развесить бельё сушиться. Но от Саши никогда ничего подобного.
Мне вдруг так сильно захотелось его увидеть, просто посидеть рядом, послушать про очередной цветок в теплице. Я ведь знаю, как он ко мне относится. Я это знаю, чувствую. Он меня просто любит и воспринимает, как родного сына, ничего не требуя взамен. И я знаю, что именно он — мой отец. Именно он, а козёл-Казимир просто рядом постоял. Да что уж тут говорить, я тоже очень сильно к Саше привязан. Как же меня бесят эти его постоянные отлучки. Я ведь так ждал, что он мне ответит на моё письмо, каждый день бегал проверять, пока не надоело ждать. Почему он мне не ответил?
— Ром, — почему-то шёпотом позвал я его.
— М-м-м? — ответил Гаранин.
— Ты можешь мне помочь?
— Чем я могу тебе помочь? — Он, так удивлённо на меня посмотрел, что я заёрзал. — Сразу говорю: ни в какую авантюру ты меня не втравишь.
— Да я и не пытаюсь, — я улыбнулся, и мы наконец-то поднялись с этого проклятого пола. Ну-ну, дай мне месяц и конкретную авантюру… — Сегодня какой-то приём, мне даже принесли костюм, но я не знаю, что с этим всем делать.
— Ты, правда, думаешь, что я могу помочь тебе изучить этикет за час? — он приподнял бровь и скривил губы в усмешке.
— Ну да, — я как-то смутился. Я снова показался себе очень необразованным, некультурным, вредным подростком. Гвэйн очень по-человечески вздохнул и закрыл лапой глаза. Вот козёл, надо его всё-таки к Григорию на свидание сводить, для профилактики. Роман же окинул меня взглядом и неожиданно произнёс:
— А оно тебе надо?
— В смысле? — я оторопел от такого вопроса. — Знаешь, чтобы не показаться обычной свиньёй, не способной отличить вилку от ножа и не стать героем насмешек этого вечера, я думаю, что мне это крайне необходимо. Хотя я, конечно, могу сослаться на раннюю язву и вообще ничего не есть. В скатерть я вроде не сморкаюсь.
— Я не про это. Тебе вообще надо идти на этот приём?
— Не знаю. Я не знаю, вдруг проявлю неуважение к Лео, если не приду на это их сборище. Откуда мне знать все эти тонкости? — Я начинал раздражаться всё больше и больше.
Тем более что я знал ответ: от мамы, я мог узнать всё это от мамы, и от отца, который даже не задумывается, когда берёт ту или иную вилку за столом. И если мама ещё пыталась на меня воздействовать, то Саша просто посмеивался и останавливал справедливую карающую длань, говоря, что всему своё время. Зачем я вообще Романа о чём-то попросил?
— Не нанесёшь. Я, например, не собираюсь толкаться в толпе этих зажравшихся скотов и обсуждать политику, экономику и несовершенную молодёжь. Я не стремился провести праздники в этом месте. — Судя по его виду и светлеющим ещё больше глазам, он снова начал накручивать себя до состояния сжатой пружины, вспомнив о чём-то, явно неприятном. Не исключено, что снова и снова прокручивает в голове стычку с отцом.
— Да я тоже. — Я пожал плечами. — И что ты предлагаешь?
— Спрячемся в библиотеке? — Он резко успокоился, дождался моего утвердительного кивка, и они наперегонки с Гвэйном побежали прямо по коридору. Я в очередной раз за этот день вздохнул и поплёлся следом за ними.
Глава 28
Библиотека семейства Демидовых не произвела на меня никакого впечатления. Она была огромная, я даже не мог с первого взгляда посчитать количество стеллажей, которые уходили вдаль и скрывались в тени неосвещённой комнаты. Шкафы уходили вверх и заканчивались высоченным потолком. Но всё это не имело никакого значения, ведь книги, находящиеся в этой библиотеке, никоим образом не могли поспорить с библиотекой в моём поместье. Той малой части, что от неё осталось.
Рома с Гвэйном развалились на одном из диванов и умиротворённо занимались чтением какой-то книги, лежащей на столике в открытом виде. Видимо, в этом месте Гаранин проводит большую часть своего времени, не стремясь к общению ни с гостями, ни с домочадцами. И тут я остановил свои мысли и перевёл взгляд на волка. После этого моргнул и протёр глаза. Что? Гвэйн положил голову на плечо Романа и читал? Пару раз ударив себя по щекам, я снова посмотрел на своего питомца: тот лежал, положив голову на колени Ромы. Чёрт, я уже глюки ловлю?