— Изумительно, — прошептал Эд, озираясь по сторонам. Если бы здесь ещё и музыка играла, он мог поклясться, что попал в диснеевский мультфильм. Но при этом он ни на миг не удивился бы, услышав из-за деревьев пение Мэри Косты*.
Восторженно сияя глазами, Марисса шагала рядом с ним. В глубине леса туман приобретал разнообразные формы, подобно телесным патронусам. Вот мимо них беззвучно пронеслась полупрозрачная белая лань, а следом — грациозный величавый олень. На дорогу выскочил огромный косматый пёс, сотканный из тумана, рядом с ним показалась крупная лисица. За стеной деревьев мелькнул крупный волк, под одним кустом, провожая путников ленивым взглядом, сидел кот. К ногам Мариссы на миг прильнул туманный щенок лабрадора, прежде, чем с беззвучным лаем исчезнуть за деревьями, погнавшись за котом.
Эд с улыбкой провожал взглядом этот зверинец. В груди разрасталось тёплое томное умиротворение. Всё было так, словно никакой опасности не существовало, словно это было одним из самых фантастических и спокойных мест, которые они посещали. Тёплые пальцы коснулись его руки. Вздрогнув, Эд перехватил ладонь Мариссы, невольно расцветая улыбкой.
Внезапно на ветку ближайшего к ним дерева присел чёрный, как смоль, ворон. В отличие от туманных зверей, он был настоящим, насколько это возможно во сне. Марисса замерла около него. Гордая птица не сводила с девушки мерцающих глаз-бусин, хрипло каркнув. Марисса сделала к нему неуверенный шаг, протянув руку, но тот лишь отскочил от неё на соседнюю ветвь, по-прежнему глядя на неё.
— Какой гордец, — тихонько усмехнулась девушка.
Эд невольно взглянул птице в глаза. На краткий миг его словно объял вихрь, он словно сам стал вороном, готовый в любой миг взмыть в небеса, чувствовать трепет перьев, ощутить поток воздуха под раскинутыми крыльями и лететь, лететь, лететь… гордый тем, что он это может, тем, что он свободен… Но это длилось лишь мгновение, чудное мгновение. Эд знал, что птица могла бы дать это Мариссе, если бы та только захотела. И Эд знал, что девушка ощущала то же, что и она сам миг назад.
— Благодарю, но мне это не нужно, — учтиво произнесла девушка, обращаясь к ворону. Тот, довольно каркнув, хлопнул крыльями и скрылся среди деревьев.
Ребята продолжили путь. Эд не мог подобрать ни слова, чтобы сформулировать подходящий вопрос. Но этого, казалось, не требовалось, девушка всё сама поняла.
— Это была моя гордость. Ворон предложил мне свободу, предложил мне разделить его гордость. Но мне она ни к чему.
— Почему?
— Не знаю, — тихо сказала она. — Наш путь ещё не окончен, я могу выбрать лишь одно, так что пока что я не в праве совершать ошибку. Я не могу сформулировать, Эд, просто мне показалось, что я поступаю верно, отказываясь.
Эд, усмехаясь, покачал головой. Он понимал, он и сам многое принимал на веру и действовал скорее интуитивно, чем продуманно, так что объяснений и не требовалось.
— То есть, только что ты отказалась от собственной гордости? — спросил он.
— Получается, что так. Забавно, разве ты не этого хотел в самом начале нашего знакомства?
— Возможно… — неопределённо произнёс он, нахмурившись.
— Ну, считай, что ты добился своего, — засмеялась девушка.
Ответную реплику прервал новый шорох ветвей и глухое уханье. На сей раз на соседнюю ветвь присела крупная сова. Золотистые круглые глаза буравили девушку взглядом. На Эда словно обрушилась невыразимая тяжесть, в следующий миг обернувшееся восхитительной лёгкостью и ясностью. Птица предлагала Мариссе мудрость, но и на сей раз девушка лишь с улыбкой покачала головой. Сова, вновь ухнув, растаяла туманным миражом.
Дальше они шли молча, прислушиваясь к каждому шороху из-за деревьев. Эд задавался вопросом, что будет дальше. Он думал, что будет, если девушка и дальше будет отвергать «дары» птиц. Разве это не сотрёт её личность? Разве мудрость и гордость не делают из Мариссы ту, кем она является на самом деле? Разве…
— Отказавшись от всего, я увижу истину, — сказала Марисса. — Ты снова громко думаешь, привыкай к тому, что я всё слышу.
— Какую ещё истину? — опешил Эд.
— О том, кто я есть на самом деле, в глубине души. То, что отличает меня от неё. То, за что я могла бы цепляться, когда встречусь с ней лицом к лицу.
— Вот вроде отказалась от мудрости, а всё равно такие вещи умные говоришь, хоть записывай, — пробурчал Эд.
— Я это чувствую, Эд, вот и всё. К тому же, ты и сам ощутил, какая мудрость тяжёлая.
Раздалось тихое хлопанье крыльев. Марисса обернулась и с улыбкой протянула руку. На ладонь бесстрашно опустился небольшой белый голубь. Марисса осторожно провела по нему пальцами и с улыбкой протянула птицу Эду. Парень, чуть растерявшись, легонько коснулся белоснежных перьев. Его затопила невероятная нежность, сердце сладко замирало от вспыхнувшей в нём любви, покой наполнил его душу, слова, сдерживаемые им многие месяцы готовы были сорваться с губ, но…
— Прости, дружище, — тихо сказала Марисса, обращаясь к голубю. — Я уже вкусила это, больше пока не нужно, сердце-то не железное.
Пару раз дёрнув шеей, голубь сорвался с ладони девушки и исчез в тумане. Эд с некоторым сожалением провожал птицу взглядом. Потом он посмотрел на спокойно улыбающуюся Мариссу, вздохнул, снова взял её за руку, и они пошли дальше.
Внезапно деревья, обступавшие дорогу, словно разошлись шире. Путь привёл их к небольшому пруду. Звёздное небо отражалось в спокойной глади, огромная луна сияла над поляной. По краям местами порхали стайки светлячков, туман робко жался к деревьям. Неизвестно откуда посреди озера появился прекрасный белый лебедь. Столь величественный и грациозный, что Эд застыл на месте, любуясь волшебной птицей.
Марисса приблизилась к краю пруда, лебедь подплыл к ней. Девушка протянула руку, ласково коснулась его изящной белой шеи. Он вкрадчиво смотрел в глаза Мариссы, пока та, дрогнувшим голосом не произнесла: «Прости. Мне это не нужно».
В следующее мгновение лебедь исчез так же внезапно, как и появился. Марисса долгое время стояла на коленях на берегу, глядя в собственное отражение. Эд видел, как она протянула руку к зеркальной водной глади и…
Она исчезла. Не растаяла, как туман, не испарилась, её с невероятной скоростью затянуло в глубины пруда. В панике Эд бросился к воде.
— Марисса! Марс! — звал он, плюхнувшись на колени там, где только что стояла девушка.
Он заглянул в воду и вздрогнул. Он снова не увидел своего отражения. Были и звёзды, и луна, и сумрачные фантастические деревья, но его, Эда, вода отказывалась отражать. Парень протянул руку к озеру, но не смог коснуться воды, она была словно отделена от него прозрачным плотным стеклом. Отчаявшись, он взвыл и заколотил руками по воде. Ни один удар не достиг цели.
— Нет-нет-нет! Я же не мог тебя потерять! Марисса! Марисса, вернись! — вопил он, чувствуя подступавший к горлу комок и жжение в глазах.
На ветви деревьев опустились три птицы: ворон, сова и голубь. Смахнув непрошенные слёзы, Эд бросился, было, к ним, когда пруд, словно взорвался. Окутанная пеленой брызг оттуда буквально выпрыгнула на берег абсолютно сухая, но абсолютно счастливая Марисса.
— Я поняла! Эд, я всё поняла! То, кем я являюсь, это и есть Истина! Вся эта мудрость, любовь, гордость, всё это отличает меня от неё!
Эд её не слушал. В избытке чувств, едва не помирая от облегчения, он бросился к ней и заключил в объятья. Марисса, рассмеявшись, обняла его в ответ.
— Я испугался, — тихо проговорил он.
— Я тоже.
— Расскажешь, что с тобой случилось?
— Ни в коем случае.
Эпизод 11. Last Ride of the Day
Once upon a night we’ll wake to the carnival of life
The beauty of this ride ahead such an incredible high
It’s hard to light a candle, easy to curse the dark instead
— Быстрее, Эд, они скоро закроются!
Под звучные удары невидимых часов друзья бежали к высоким распахнутым воротам парка аттракционов. Его причудливый силуэт выделялся на фоне заходящего солнца. Над головами бегущих ребят нависло переплетение рельс огромных «американских горок», уносящихся куда-то в неведомую даль. Небо, расчерченное розовыми лёгкими облаками, принимало насыщенно-лиловый оттенок, позади ребят темнел покинутый им лес. Эд уже не задавался вопросами о времени в этом месте, он всё принимал, как данное. Ветер доносил обрывки чуть хрипловатой песни, льющейся из динамика, прикрученного к воротам: