Вино было действительно хорошим, жаль, что его приходилось пить в такой обстановке. Надо будет запомнить название, и купить такое домой.
- Может, все-таки, закажешь что-нибудь поесть? - продолжал настаивать он, приступая к своей пасте. - Ты же ничего не ел с утра.
Почему родители так стремятся накормить своих детей? Когда им звонишь, они первым делом спрашивают, поел ли ты, как будто других проблем больше нет. На самом деле, суть совсем не в еде. Это, наверное, тоже что-то первобытное, как и жить у моря. Раньше же было так - накормишь, детенышей, и вроде, все в порядке. Вот и кормят.
- Значит, как я понял, - ты боишься начинать серьезные отношения с девушками, потому что думаешь, что ты их бросишь? - рассуждал отец, становясь все более добродушным от поглощений пасты.
- Да. И что-то мне подсказывает, что в этом есть и твоя вина.
- Вина, конечно, есть, но знаешь. Я вот что тебе скажу. Каждый сам в ответе за свою жизнь. Твой дед, мой отец, он рано умер, ты его не помнишь. Так вот. Он был алкоголиком. Он даже один разграбил магазин и просидел какое-то время в тюрьме. Ты видишь, чтобы я пил и грабил магазины?
Честно говоря, по темным кругам под глазами отца можно было заметить, что он периодически выпивает, но вот насчет грабить - это он прав.
- Наверное, дед не бросал бабушку.
- Он гулял только так.
- Значит, мои гены в конец испорчены, - сказал я с усмешкой и допил первый бокал.
- И не говори, - поддержал шутку отец. - Ты вон уже пьешь с утра. Пошел по накатанной. А если серьезно, то я хочу тебе помочь, только не знаю как. Твоя мать говорит, что я выставляю себя героем и приехал на все готовое. Что-то в этом есть, но ведь лучше поздно, чем никогда, правда?
- Вот откуда у меня эта дурацкая привычка - повторять все время «правда»? - рассмеялся я. - Нет, мои гены точно испорчены.
- Я правда хочу тебе помочь.
- Расскажи мне, почему ты нас тогда бросил.
- Я был молод. Знаешь, я всегда думал, что буду известным. Когда мы с твоей мамой встретились, то я играл в довольно популярной в городе группе. Хорошо играл, меня всегда приглашали. В Софию я влюбился сразу. Я был очень счастлив эти два года с ней. Потом родился ты. Я очень хорошо запомнил этот момент. Я был рад, правда, рад. Только мне стало страшно. Понимаешь, когда я видел, как София целыми днями занимается тобой, во мне появилась какая-то ревность. Она совсем не обращала на меня внимания. Но это я сейчас так говорю. Тогда я этого не понимал, что ребенку мать нужна постоянно, да и матери тоже. Мне казалась, что она потеряла ко мне интерес. Я подумал, что так будет всегда. Ну и... На одном из концертов я познакомился с Машей. Маша была фанаткой нашей группы и она мной просто восхищалась. А мне тогда того и надо было. Твоя мать все узнала. Она даже слушать меня не хотела. Я несколько раз пытался ее вернуть, но бесполезно. Честно говоря, к тому времени я, наверное, уже не любил ее. Я хотел видеть тебя, но она мне не разрешала. После Маши были и другие девушки. У меня тогда было много внимания. Я хотел тогда вам помочь, но у меня не было денег или каких-то возможностей. Я играл в группе и надеялся стать знаменитым. Известность все не приходила, ты был от меня все дальше.
Отец ненадолго замолчал и выпил вина.
- Ну, а потом я просто взял и уехал, - продолжил он. - Мне здесь уже нечего было делать, понимаешь. К тебе было нельзя, а здесь все напоминало о моих неудачах.
- Ты просто сбежал, - вставил вдруг я.
- Да. Наверное, ты прав. Я сбежал. Был тогда очень молод и не совсем понимал, что происходит. Ребенок, группа, расставание с Софией. Это тяжело мне далось. Я написал Софии письмо, где объяснил, что уезжаю, и дал свой адрес. Я сказал, что скоро стану известным в Москве, и буду присылать ей и тебе какие-то деньги. Но особо известным я не стал. Денег не присылал. Тогда меня в Москве так закрутило, что я вообще забыл, кто я такой.
- То есть, когда ты ушел, ты уже не любил маму? - мне не хотелось в это верить. Честно говоря, я думал, что отец все эти годы хоть немного страдал по маме и даже мечтал к ней вернуться, но оказалось, это только мои наивные фантазии.
- Нет, я уже разлюбил.
- Понятно.
У меня автоматически проскочила мысль, что если я не разлюблю Женю, то я ее не брошу.
Не разлюблю-не брошу.
Не разлюблю=не брошу.
Я пытался выстроить равенство, чтобы доказать самому себе, что я не такой, как отец.
- А сейчас кто-то есть у Софии? - спросил вдруг отец.
- А почему ты спрашиваешь?
- Просто так. Ей нужна сильная рука. Не такая, как моя.
- Периодически появляются какие-то хлыщи, но надолго не задерживаются. Вообще, я бы хотел, чтобы они с моим другом Максом подружились, но пока как-то так. Непонятно, что там у них.