Слышать подобное с каждым днем становилось все невыносимее. Особенно больно ранило оскорбительное определение, которым меня награждала Глафира Егоровна.
В самом слове и особенно в том, как она его произносила, сквозило нечто такое, что оскорбляло до глубины души, унижало мое женское самолюбие и человеческое достоинство.
Вадима же ее нытье не трогало, не задевало. Он спокойно убеждал мать, что будут у нее внуки. Еще, мол, надоест с ними возиться.
Я, подогреваемая бесконечными укорами свекрови, предлагала мужу все возможные варианты:
- Вадик, может, все-таки ЭКО?
Только он и слышать не хотел ни о чем подобном.
- Даже не выдумывай. Все должно происходить обычным путем. И не переживай ты так. Всему свое время.
Только это самое «свое время» с каждым днем отодвигалось все дальше и дальше. Наскоки свекрови становились все обиднее. Азарин по-прежнему был непреклонен.
- А может, и тебе надо провериться? Вдруг причина в тебе.
- Вот еще, - самоуверенно и даже с ноткой оскорбления возражал муж.
На этом разговор заканчивался. Азарин, оскорбленный в самом сокровенном, уходил к себе в кабинет и мог просидеть там до поздней ночи. Так он показывал, насколько больно я задела его мужское самолюбие. При этом его совершенно не волновало, насколько больно ранили упреки его матери мое женское естество.
Странно было наблюдать за образованным современным мужчиной такое отрицание вполне вероятной ситуации, при которой он сам может являться виновником моего бесплодия.
- Тогда, может, к психологу запишемся? – осторожно пыталась я сломать его необъяснимое упрямство.
- Виктория, об этом и думать забудь. Ни к психологу, ни к психотерапевту я записываться не стану. Еще чего! НЕ хватало, чтоб в компании поползли слухи, будто у шефа не все в порядке с головой.
- Ну при чем тут голова?!
У меня уже не выдерживали нервы. С одной стороны, его упрямство, с другой – постоянные подковырки свекрови. Именно с ее подачи Вадим на все сто процентов был уверен, что причина невозможности забеременеть и родить ребенка кроется только во мне.
- Вадик, я устала от постоянной травли со стороны твоей матери и от твоей косности. Ты грамотный современный человек, а к такому важному вопросу относишься как при домострое. И этот обывательский взгляд на проблему навязан тебе твоей матерью.
- Викусь, ты опять за свое. Ведь она ничего плохого не делает.
- Извини, но и ничего хорошего от ее менторского присутствия в нашей семье нет.
- Ты хочешь, чтоб я выпроводил из дома родную мать?
- Почему сразу выпроводил? Это же ненормально, что она постоянно живет у нас. В конце концов, можно просто намекнуть ей, что у нее есть своя квартира. И почему бы ей не жить у себя?
- Не начинай, а? Опять поссоримся. А я не хочу этого. Я ведь люблю тебя, мое солнышко.
На этом все наши серьезные разговоры о необходимости обследоваться обоим, об обращении к психологу и особенно о его матери заканчиваются.
Да, я уверена, что он любит меня. Да, не сомневаюсь в его любви к матери. И даже в том, что она желает добра своему сыну. Но именно только сыну. А я так, мимо проходила.
И все бы ничего, если бы при мне ежедневно и открыто не заводились разговоры о моем бесплодии. О том, как страстно она мечтает посвятить остаток своей жизни внуку или внучке. При этом, акцент всегда ставился на наследнике.
А то как же, Вадим Азарин – владелец успешного бизнеса, которым, кстати сказать, мы владеем в равных долях. Так распорядился его покойный отец перед уходом в мир иной, чем несказанно огорчил свою супругу.
Но Вадим, по словам свекрови, тоже не вечен. Наступит момент, когда придется передавать семейный бизнес наследнику.
И тут начинались сетования, что наследника-то и нет. И, что главное, вроде бы как и не предвидится. А, случись что-нибудь непредвиденное с Вадимом, все достанется мне, ненавистной.
Порой мне хотелось все бросить и бежать отсюда куда подальше. Но я люблю мужа. И не представляю себе жизни без него. И все у нас было бы прекрасно. Вот только если бы не свекровь.
Поначалу я тайком от мужа сама записалась на прием к психологу, желая навести лад в семье. Но вердикт был однозначный – мы должны жить отдельно от свекрови. Только это, как выяснилось в бесконечных разговорах с мужем, не представляется возможным. И у Вадима был на то железный аргумент: мать после смерти отца слишком одинока, поэтому будет жить с нами. И это не обсуждается.
Блииииин! Это был тупик.
И вдруг, благодарение Богу, я забеременела! Безо всякого лечения, искусственного оплодотворения и прочих процедур. Просто так и вдруг. Чудо оно всегда случается вдруг.