— В таком случае вы не там ищете. Наследник побежал наверх. Полагаю, это его меч.
Джентльмен с рапирой посмотрел на деревянный меч в ее руке:
— Один из его мечей. Надеюсь, вы не пострадали?
Вайолет улыбнулась:
— Он так торопился, что едва ли меня заметил.
— Маленькие мальчики бывают опасными.
— Да, я знаю. — Она протянула ему меч. — Удачных вам поисков.
Джентльмен засмеялся, отвесив ей поклон, и направился к лестнице.
— Мерси, мадемуазель. Простите меня, если я вас напугал. И пожалуйста, не гневайтесь, если услышите крики или реплики, не предназначенные для дамских ушей. Маленький злодей должен быть наказан.
— Разумеется, — пробормотала Вайолет.
Что-то в шутливых манерах незнакомца ей импонировало. Полученное ею воспитание требовало, чтобы она забыла об этой встрече, но голос сердца оказался сильнее предусмотрительности. Прошла целая вечность с тех пор, как Вайолет последний раз с кем-нибудь флиртовала. И еще больше времени прошло с тех пор, как она в последний раз позволила себе поддаться зову сердца. Она не могла представить, чтобы Годфри гонялся за непослушным сыном во время званого вечера.
И если уж на то пошло, она вообще не могла представить, что у Годфри могут быть дети, что настораживало, поскольку ей хотелось иметь полноценную семью со всеми заботами и радостями, которые приносят дети. Ей всегда хотелось стать матерью, но отчего к ней пришли эти мысли сейчас, после встречи с незнакомцем, — совершенно непонятно.
Джентльмен с рапирой вдруг остановился посреди лестницы и обернулся. Вайолет чувствовала его взгляд, хотя и не могла видеть под маской его лица. Разумеется, и она смотрела на него так же пристально, как смотрел на нее он. Не каждый вечер встретишь мужчину, который гоняется за наследником титула по одному из самых роскошных в Уэст-Энде особняков. Впрочем, Вайолет была плохо осведомлена об обычаях высшего света.
— Вы потерялись? — вежливо поинтересовался мужчина на лестнице. — Я как-то не подумал об этом спросить, когда налетел на вас, выскочив из-за портьеры, словно черт из табакерки.
Вайолет отступила в спасительный полумрак ниши. Она понимала, что ей следует удалиться под любым предлогом, но она не могла себя заставить — незнакомец уже успел ее очаровать. Даже если все это было лишь игрой, она получала ни с чем не сравнимое удовольствие от этой игры. Теперь, когда он стоял на несколько ступеней выше, ничто не мешало ей хорошенько его разглядеть. И то, что она видела, ей нравилось. Незнакомец был высок и широкоплеч, а от его гибкого стана и мускулистых ног вообще было не оторвать глаз. Маска придавала ему какой-то загадочный шарм, и, возможно, именно из-за маски голос его звучал так хрипловато-таинственно. Ее завораживала глубина этого голоса.
— Думаю, я ошиблась дверью, — призналась она.
— А куда вы хотели попасть? Не могу похвастать тем, что знаю в этом доме каждый закуток, и все же…
Ей вдруг сделалось неловко — она забыла, куда шла.
— Я должна была найти места в зрительном зале, — ответила Вайолет после паузы, во время которой он тактично хранил молчание.
Незнакомец спустился на одну ступень. Он приблизился к ней, и Вайолет явственно ощутила грозящую ей опасность. Жаркие стрелы летели ей прямо в сердце. По спине пробежал холодок. Она невольно поежилась — он выдержал долгую паузу прежде, чем вновь заговорил.
— В таком случае, — сказал он, — у меня есть к вам предложение. Я увижу вас в зале, и, когда попрошу, чтобы кто-нибудь из зрителей мне помог, я рассчитываю на то, что вы вызоветесь мне помочь. Во втором ряду есть место — первое от центрального прохода, которое будет за вами. Мне показать вам дорогу?
Вайолет покачала головой, пытаясь прийти в себя. Что это на нее нашло? Незнакомец околдовал ее, словно чародей.
— Я не актриса.
— Я ни секунды в этом не сомневался.
— У меня ужасная память — я ничего не могу заучить наизусть, ни строчки…
Он с непринужденной легкостью сбежал еще на три ступеньки вниз.
— Вам ничего не надо говорить.
— Просто стоять перед целым залом? Чтобы все уставились на… — Вайолет замолчала. На что там смотреть? Что в ней есть примечательного? Это к нему сегодня будут прикованы все взгляды, и, глядя на него, она не стала бы задаваться вопросом почему.