Характеру Лунохода была присуща черта, из-за которой Верхососов ни на минуту не спускал с него глаз. Дело в том, что для Лунохода не существовало понятие «твое — мое». По забывчивости он мог напялить чужую шапку (если к тому же она была лучше собственной), обуться в разные сапоги, прихватить чей-то бинокль, между делом разобрать оказавшуюся под рукой «Спидолу», пальнуть в форточку из ракетницы.
Верхососов всегда ожидал от него подвоха, какой-нибудь каверзы. Так, однажды на плакате об охране природы, заменявшем егерю коврик, в слове «друг» Луноход исправил две буквы. Получилось: «Турист — враг природы». В другой раз, чтобы выманить «подкожную» бутылку вина, он вручил егерю почетную грамоту — якобы от руководства колхоза, как лучшему охотнику-промысловику. На грамоте стояла почему-то нефтебазовская печать.
Пока я все это вспоминал, вездеход, заложив крутой вираж, на полной скорости летел прямо на избу.
— На лобовую, видать, пошел, — сказал я как можно спокойнее.
Верхососов бросился наперерез транспорту, выставил костлявый кулак. Его голос потонул в гусеничном лязге. И хорошо, что потонул. Вездеход еще раз лихо крутанулся, обдал нас с ног до головы снежной пылью, замер. Хлопнула и напрочь отвалилась дверка кабины.
— Мое вам с кисточкой! — Луноход приподнял замусоленный козырек маленькой кепки-восьмиклинки. В вездеходе он всегда надевал кепку. — Как вы тут?
Верхососов вначале не удостоил Лунохода ответом, лишь огрызнулся:
— Ты у меня доиграешься, лихач зачуханный! Куда, спрашивается, прешь? Жилье здесь, жилье! Ладно, здорово, — он протянул руку, — заходь.
Гость с ходу полез к столу, подцепил пальцем соленый груздь, сладко причмокнул и закатил глаза. В следующую минуту Верхососов хлопнул Лунохода ложкой по лбу и взревел:
— Куда лезешь с грязными руками?
Луноход долго гремел рукомойником и, как всегда вместо приготовленной Устинычем тряпки схватил чистое полотенце, чем снова вызвал целый поток брани.
— Ладно, Устиныч, не переживай. Скажи лучше сколько песцов добыл?
— Нето добудешь, нето домой не будешь, — уклончиво ответил Верхососов.
— Не прибедняйся. Был бы хорошим человеком, плеснул бы на нитку. «Колосники» горят.
— Отчего это они у тебя горят-то? Опять брагу хлестал?
— Не хлестал, а принял слегка.
— Все равно не дам. И так один плафон (имеется в виду флакон) остался. Мало ли что случится. У вас там магазин под боком, а мне тут никто не поднесет.
— Плафон, плафон, — с сожалением передразнил Луноход, — а я тебе патефон присмотрел у одного. Правда, пока не дает, говорит, историческая реликвия.
— Патефон? — Устиныч строго посмотрел на Лунохода. — Знаю, патефоны сейчас назад вертаются. Только от дури это. Патефон нужен там, где нет электричества. К примеру, сюда. Мне этот механизм давно знаком и любезен. Лучше всяких батареек. Если пружина еще, скажем, упрямая (то есть упругая), так ему век сносу нет, а иголки я и сам могу вытачивать.
— Не дает патефона, — равнодушно сказал Луноход.
— А ты лагируй (значит — действуй), — разозлился вдруг Верхососов, — Лагируй! Объясни ему, дураку, что людям, живущим в отдалении, помогать надо.
— Лагировать, Устиныч, лагирую, — развел руками Луноход, — а… никак.
Верхососов опять внимательно посмотрел на Лунохода сплюнул на пол, порылся под столом, и выставил на середину круглый стеклянный флакон, найденный мной еще прошлым летом на морском берегу.
— Черт с вами! — Он разлил каждому спирт в микроскопические стопки, — По единой — и будет.
Чокнулись. Луноход крякнул и, проследив обратный путь флакона, вздохнул:
— Э-эх! Выпрошенная соль пищи не солит…
— Слыхал новое указание медицины? Соль приносит вред организму…
— Мне ничего не вредно, — Луноход почесал под рубахой живот, потом вывернул содержимое кармана на стол и среди гаек, болтиков и прочего металлического хлама нашел замусоленный пакетик с таблетками.
— Викалин? — спросил я, зная, что у него язва желудка.
Он махнул рукой.
— Врачи долбят: диета, диета… Какая уж тут к черту диета, в тундре-то?
— Женись, вот и будет диета. Хватит болтаться, — наставительно произнес Верхососов.
— После тебя, Устиныч.
— А мы уже со Свистофорычем сговорились, будем мне хозяйку искать, — Он кивнул в мою сторону, — Подтверди, командование.
Я подтвердил.