Одета она была пошло и отвратительно. Какие-то блестящие джинсы, слишком обтягивающие круглую попку, какая-то блуза, слишком оголяющая плечи и немного показывающая мягкий подтянутый животик, когда девушка поднимала руки в танце.
Мне не нравилось, как она одета, я бы ни за что не позволил… Да что там! Я бы не позволил своей женщине даже показаться в таком месте! Неважно, в каком виде!
Здесь терлись девки особого толка, доступные и простые в общении.
И то, что такая сладкая девочка здесь, означало… Что она – одна из них. Из таких вот.
Понимание этого больно ударило в сердце, я даже оскалился невольно и схватился за кальянную трубку, чтоб немного успокоить бешено бьющееся сердце.
Глаз я с русалки сладкой не сводил и все думал, что делать? Позвать ее за столик? Если пойдет… Пойдет, конечно. Для того сюда и пришла!
И только я собрался передать через официанта приглашение, как она неожиданно посмотрела в мою сторону и замерла.
И я замер.
Она совершенно точно видела меня, совершенно определенно разглядела в темноте моей засады.
Я неотрывно смотрел на нее, даже не стремясь пригасить жажду во взгляде. Пусть видит. Сговорчивей будет. А уж когда узнает, кто я, из какой семьи…
Я уже собрался, не привлекая официанта, просто подозвать красотку жестом, но тут ее подхватила и уволокла за собой к бару другая девчонка, тоже темноволосая, и тоже вульгарно одетая.
Я разочарованно выдохнул, отставил кальян и встал, высматривая официанта.
Обычно они к вип-клиентам сразу подбегают, а тут что-то запропастился…
Казалось, отвернулся буквально на мгновение, а девушку из вида потерял…
Когда вновь нашел, то почувствовал, что все внутри стало каменным, холодным. Моя русалочка шла, пошатываясь, с двумя мужиками, в сторону кабинетов.
И от осознания того, что та, что мне до безумия понравилась, такая же, как и все остальные, накатила дикая ярость. Безумие какое-то.
Тренер, когда я так увлекался, меня вырубал сразу, потому что по-другому не остановить было.
Правда, за все время занятий кикбоксингом такое случалось всего пару раз. Но для большого спорта я все же оказался непригоден. Мало ли, когда планку могло рвануть?
Вот в тот раз и рвануло. Мощно.
Сразу в голове застучало: «Моя. Моя. Какого хрена? Какого хрена с ними? Я первый увидел! Я первый буду ее..!»
Я пошел следом, стараясь ступать как можно бесшумней и радуясь, что мои друзья успели рассосаться по делам, и никто меня не задержит. Повеселюсь, значит…
То, что я неправильно оценил ситуацию, стало понятно практически сразу. Потому что девчонок, а компанию русалочке составляла та самая малышка, что увела ее с танцпола, явно чем-то накачали. Шли они неуверенно, но не как пьяные, моторика была другая. И русалка пробовала даже сопротивляться.
У меня от одной мысли, что могло бы случиться с девочками, если б я не успел сейчас, в голове что-то щелкнуло.
И включилось то самое безумие, которое только тренер умел останавливать.
Но здесь тренера не было. И хорошо.
Переломанные придурки надолго запомнили, каково это – быть беспомощными и ничем не управляющими. А я, когда закончил с ними, вызвал Рашидика, он как раз на смене был у себя в отделении. И передал с рук на руки.
А сам все это время, пока с полицией общался, на руках русалочку держал. Маленькую такую, хрупкую. С нежными губами, вкус которых я все же позволил себе ощутить.
И ни от одной женщины меня так не торкало, как от нее, этой, пошло одетой, пошло пахнущей дешевыми духами, но такой вкусной, такой чувственной, сладкой девушки.
Я уже решил, что с нею буду делать, когда решу вопрос с полицией и второй девчонкой, тоже валяющейся без сознания в полицейской машине.
Я увезу эту русалочку к себе, дождусь пробуждения… А затем сделаю ей предложение, от которого она точно не откажется.
При одних только мыслях, что именно я буду потом с ней делать, все внутри бурлило от предвкушения.
Почему-то она зацепила меня. Сам не понимал тогда, почему.
И сейчас не понимаю.
Она лежит у меня на груди, маленькая, вкусно пахнущая, волосы, заплетенные в косу длинную, растрепались. Я растрепал.
Губки нежные, зацелованные, поджимает. Я зацеловал.
Вздыхает сквозь остаточные невольные слезы. Я – причина этих слез.