Но тут Бриен потянул лиф вниз, а тотчас за этим припал губами к открывшейся под ним коже, и мне стало не до посторонних мыслей. Совсем.
Если мысли и забирались ко мне в голову, то короткие и торопящиеся снова её покинуть. «Какая всё-таки узкая кровать». «И что мне могло не нравиться в его поцелуях». И даже «вот откуда он такое умеет, а?»
Ревность пополам со страстью пожирали меня, тогда как Бриен, казалось, был абсолютно посвящён одному. Каждый раз, когда мы встречались взглядом, он опалял меня своим жаром и восхищением.
Панталоны, многослойные юбки, туфли, нижняя рубашка — всё полетело прочь, как и мысли о том, что происходит за пределами этой маленькой комнатки. Я была даже рада, что моя память не вернулась. Никаких условностей. Я и тот, жаждал этого не меньше, чем я сама.
Если это не любовь, то я понятия не имею, что такое любовь, и вряд ли когда-нибудь узнаю. И вообще, если Бриен вдруг признаётся, что это не то, чего он ждал, и всё было ошибкой, то я… я запрещу любовь, вот! И всё-таки стану злой королевой!
Эта была последняя связная мысль, которую я запомнила. В какой-то момент мне показалось, что я умерла — только наоборот. И сразу после этого я почувствовала, что оживаю вся. Каждая моя клеточка взывала к жизни, даже те, что принадлежали астаросской и были давно мертвы.
Помнила я или нет, но я была попросту уверена, что ничего подобного не ощущала. И как, спрашивается, я могла не понять это в той, прошлой жизни, когда была его невестой и не была никакой королевой.
— Ты не просто спасла меня, когда вытащила из гроба, — прошептал Бриен мне на ухо, прижавшись ко мне всем телом так, что я буквально врастала в него. Кожа к коже. Шёпот к шёпоту. Стон к стону. — Ты подарила мне другую жизнь. И её не существует без тебя. И никогда не будет существовать.
Это всё ещё звучало непохоже на настоящее признание в любви, но Бриен обхватил ладонями мои горящие отнюдь не только от мысленных ругательств ягодицы, и прижал к себе ещё сильнее, так что я решила погодить.
Пока мне было так хорошо, как только могло быть, и я позволила себе забыть обо всём, что творится за пределами нашего маленького мирка. Это ли не небывалая роскошь?
Оставалось только надеяться, что вернувшаяся память не похоронит это воспоминание под своим грузом или под сожалениями. Я, по крайней мере, собиралась приложить к этому все свои усилия.
Было, конечно, искушение попытаться протянуть это время рядом с Бриеном, когда я не могла вспомнить ни одну причину, по которой мы не могли быть вместе, подольше, но я, похоже, уже слишком привыкла к тому, что я королева. Ответственность-то никуда не денешь! Если уж вспомнила о ней, теперь всё.
Так что вместо нежного лепета о том, как всё было волшебно и прочих моих чувствах, я сразу перешла к делу. Я ещё опасалась, что Бриен обидится на меня за это, но ни тени не проскользнуло на его лице, он слушал внимательно, и единственное, что продолжал сжимать меня в объятиях, словно тоже хотел продлить эти мгновения.
— То есть, я должен выходить из дома Ильинки в разных местах Калегосии, а ты будешь это делать в сторожке на кладбище? — уточнил он. — Я понял, что с этими домами что-то не так, ещё когда ты переправляла меня в Астарос. Но полагал, что это просто стационарные порталы вроде того, что связывает дворец и университет.
— Да, тут всё несколько сложнее, — согласилась я. — Но нам повезло, что это ещё можно починить.
Я поднялась на ноги и прошла к шкафу, собираясь выбрать то, в чём буду спасать королевство. К такому вопросу нельзя подходить спустя рукава, когда ты не просто какой-то герой со стороны, бродяжка или вроде того. Королева даже в такой момент должна думать о своём внешнем виде!
Всё усугублялось тем, что в этой квартирке я никакой новой королевской одежды не хранила. Только то, что было у меня студентки. Невелик выбор, надо заметить.
— Ты очень красивая, — заметил Бриен, одеваясь за моей спиной. — Мне кажется, совсем неважно, что именно ты наденешь.
Он замялся и добавил:
— Я не рассмотрел это в первую встречу, это правда. Назвал тебя ведьмой. Но я был в ужасе от того, что меня похоронили, а ты была чумазая и вся в каких-то мелких косичках, которые звенели артефактами.
Он смущённо замолк, а я повернулась к нему, чтобы увидеть, что он так и не сводит с меня глаз.
— Потом я узнал, что у тебя совсем мало магии, — продолжил Бриен негромко. — И ты всё равно потратила на меня лечилку, а свои ладони оставила с мозолями. Из-за Даррена я подумал, что мне хватит быть твоим другом…
Он замолчал и уставился на свои руки.
— Ты хороший друг, — призналась я, чтобы не молчать. — С тобой спокойно и в то же время весело.