Зато у меня голова кругом. Слишком много всего для меня, такой маленькой и слабой.
В какой-то миг мы остаёмся с Раисой на кухне одни. Я хочу помочь ей, но руки и ноги словно свинцом налиты – не подняться.
– Не бойся, – сверлит меня глазищами Рая. – Бедная девочка, запуталась… Иногда так бывает, хоть выбор и очевиден. Однажды и у тебя будут глаза, но не сразу.
Я почти не понимаю, что она говорит – улавливаю лишь смысл. Веки тяжелеют. Кажется, ещё немного – и усну, свалюсь постыдно за столешницей с грязной посудой.
– Выбор есть всегда, хоть он и не так велик, как кажется, – снова бормочет она. – Это банально, но надо смотреть сердцем. Там глаза, не здесь, – касается она пальцем внешнего века, – но к этому нужно прийти, Лейсан.
И то, что она произносит моё имя, приводит меня в чувство. Она знает моё имя. Она слишком много знает, но мне не хочется ни о чём спрашивать, потому что её взгляд и голос пугают меня до чёртиков.
– Я помогу помыть посуду, – делаю усилие и всё же поднимаюсь из-за стола.
– Сильная, – слышу я довольных хмык за своей спиной. – Только кажешься слабой.
Лёгкий запах зелёной травы и цветов. Колыхание воздуха. И вот я на кухне остаюсь одна. Рая растворилась, словно её здесь и не было. А может, так и есть. Может, мне всё почудилось.
Встряхиваю головой, отгоняя морок, и принимаюсь за привычную работу – мою посуду, навожу порядок. Это всё же гораздо понятнее, чем таинственные Инденберги, которых слишком много.
Они как пропасть. Только заглянешь – и пропал.
__________________
Дорогие мои читатели!
Те, кто дождался. Как и обещала, продолжила писать эту книгу.
Как и обещала, она будет бесплатной.
Как и обещала, допишу её и здесь, на Литнет.
Глава 8
– Помочь? – его голос как выстрел. Я не ждала, что кто-то вернётся.
– Спасибо, Родион, но не надо.
– Узнала? – снова прячется улыбка в уголках его губ.
– Это несложно, – уклончиво отвечаю я, когда он отбирает из моих слабых пальцев тарелки, чтобы вытереть их белоснежным полотенцем.
Роберта нет. А с Раем они отличаются.
– Из троих узнавать легче, правда? – правильно понимает он мои сомнения.
– Да, – отворачиваюсь, чтобы собрать остаток посуды и вздрагиваю, когда тяжёлые ладони ложатся мне на плечи.
– Тише, не пугайся, – уговаривает, убаюкивает, гипнотизирует его тихий спокойный голос. – Никто тебя здесь не обидит.
Как хорошо на миг прижаться к надёжной груди. И да, наверное, хорошо услышать именно эти слова. В тот самый миг, когда я мучаюсь своей ненужностью и беспомощностью, сомневаюсь в каждом своём шаге и умираю от осознания, что для всех я обуза.
– Всё наладится, не думай о плохом. У каждого в этом мире – своё предназначение.
Он попадает в мои мысли, и от этого становится ещё горше. Слёзы закипают внутри и прорываются наружу.
– Я слабая и какая-то никчемная, – жалуюсь я мужчине, что, успокаивая, удерживает меня за плечи.
Признаваться в своих страхах легко, когда не видишь, кто тебя ободряет. Это будто разговаривать с самим собой.
– Не всем надо быть сильными, – рокочет его голос. – Иначе мы бы все были одинаковыми, как роботы.
– И это говоришь мне ты, кто похож на брата, как зеркало.
– Внешне и внутренне – не одно и то же, – возражает мне Род. – Однажды ты поймёшь. Или нет. Да это и неважно. Не сравнивай никогда кого-то с собой. Тебе кажется, что кто-то лучше. Успешнее или активнее. Легче приспосабливается к миру, а поэтому не попадает в дурацкие ситуации. Все попадают. Кто реже, кто чаще.
Именно так я и думала. Почти. Нет, я знала себе цену. Но, наверное, Ника была права: мне не нужно было вылезать из своего городка, где мир был для меня привычным и стабильным.
Я царевна-лягушка для своего болота: маленького, ограниченного, но вполне понятного. Как только оно превратилось в необъятное нечто, я потерялась и найти себя не смогла. Но ныть сейчас об этом не хотелось. Даже понимая, что меня выслушают и посочувствуют, вероятно.