– Отличная охранная система, – поддакивает ей то ли Роберт, то ли Родион, – комар не пролетит.
Как ни странно, я не боюсь. Меня торжественно усаживают в большой комнате и вручают пульт от телевизора. Под пристальным взглядом Раисы я краснею. Она, видимо, знает мою страсть к мыльным операм. Мне кажется, она слишком много знает. От этого неуютно немного.
Когда в доме затихают голоса, я прислушиваюсь к тишине. Я не боюсь, что кто-то неожиданно выскочит из-за угла. Время застыло каплей янтаря – прозрачной, с рисунками внутри.
Я нашариваю рукой пульт и включаю плазму. Сегодня я не смотрю, что там на экране. Это фон для моих мятежных мыслей.
Я выстраиваю свою жизнь – будущую. Пытаюсь понять, как быть дальше, ещё не зная, что всё решено за меня.
Рядом пристраивается Рысь. Независимая кошка – смотрит вдаль взглядом сфинкса. Помня вчерашний инцидент, не пытаюсь её приласкать.
Не знаю, в какой момент она оказывается у меня на коленях. Пришла сама. Урчит довольно, месит лапами мои колени, а затем устраивается, свернувшись клубком.
– Хорошая Рыська, – осторожно глажу я кошку между ушей, но больше она не кидается и не шипит, не показывает клыки – принимает мою ласку.
Время почти не течёт в этом доме – набирает красок в янтарном свете. Может, поэтому я засыпаю, прижав Рысь к груди.
Мне тепло и спокойно. Наверное, впервые за долгое тревожное время.
– Наша девочка, – слышу я сквозь сон голос Раисы. – Видишь, кошка её приняла.
Они как картинки калейдоскопа – люди, что приходят и уходят, меняются, разговаривают, смеются, любят друг друга. А я – как осколок стекла из разбитого окна. Там давно сменили загубленное полотно на новое и целое. Я же так и валяюсь на газоне, забытая всеми. Именно это я ощущаю, но стараюсь никому не мешать, превращаясь в тень.
Мне немножко обидно, когда обо мне почти забывают, покидая стены гостеприимного Раисиного дома. Только Ника на миг оборачивается тревожно – я наблюдаю за ними, такими счастливыми, из окна.
– Не переживай! – машет ей Рая рукой. – Мы о ней позаботимся!
И всё. Уходит кусок моей опоры: Ника и Стефан, Дана и Роберт. Те, кто держал меня на плаву последние несколько дней.
– Тебе страшно, Лейсан?
Я знаю, кто спрашивает меня об этом. Родион. Но лишь потому, что Роберт уехал вместе с Даной.
– Немного, – отвечаю, не поворачиваясь.
Я знаю, что меня не бросили, но всем явно не до меня сейчас.
– Тебе нужна защита, Лейсан, – отражается какой-то дрожью внутри голос Родиона.
– Я, наверное, справилась бы сама, – говорю ему, наконец-то отлипая от окна. Поворачиваюсь, потому что вести диалог, когда он разговаривает с моей спиной, – неправильно и некрасиво. – Есть одна неприятность: у меня нет документов.
– Знаю. И пока их нет, я беру заботу о тебе на себя.
Глава 9
– Это не очень хорошая идея, – я бы попятилась, но позади – подоконник. Некуда пятиться. Впереди – большой и слишком близко стоящий Родион. Некуда бежать. – Может, я лучше останусь здесь, у Раи?
Голос у меня беспомощный, тихий, почти на шёпот срывается. Я боюсь скандалить, чтобы не оказаться на улице. Нет, знаю: не выгонят, но первые панические мысли – именно такие.
Род улыбается и качает головой.
– Не будь трусихой, Лейсан, – произносит он и берёт меня за руку. – Рая, конечно, добрая душа, но ей нужна передышка. Возможность не о нас заботиться, а немножко подумать о себе. Побыть с Фёдором наедине. У них не всё гладко было в прошлом. Только-только налаживаться начало. Она заслужила личное счастье после долгих лет одиночества. Они заслужили. Пусть и у Фёдора будет шанс завоевать её любовь. Мы решили выдать сестру замуж. А если мы что-то решаем, то делаем.
– Мы?.. – спрашиваю, потому что хочу понять.
Родион заводит меня в комнату и деловито начинает складывать мои вещи в спортивную сумку. Это ужасно. Стыдно. У меня почти ничего нет – футболка и пара нижнего белья. Для него ничего не значит, а я со стыда сгораю.
Не могу. Не привыкла. Не допустимо.
– Мы – это семья. Братья. Она одна, а нас у неё – четверо. Мать у нас не очень заморачивалась воспитанием. Она и всем остальным не утруждалась. Всё Рая. Пусть нас трое было – Роберт появился уже взросленьким и готовеньким, но он ей перца дал за всех вместе взятых.