К счастью, Ника уходила в другую – я верила – лучшую жизнь.
Я роняла слёзы, наблюдая за ней. Кусала дрожащие губы и знала: ветер удержать невозможно. Ветер улетает, когда ему приходит пора.
– Это для тебя, – положила она на стол пачку денег. Я смотрела на купюры во все глаза. Я никогда не видела столько. – Уезжай отсюда. Учись. Начни новую жизнь. Не надейся ни на каких принцев, потому что ты сама – принцесса, достойная только всего самого лучшего.
Всё правильно Ника говорила. Я и сама себя не однажды так уговаривала. Что у человека есть намного больше, чем глупые мечты, что кто-то другой придёт и волшебным образом изменит жизнь. Возьмёт на себя ответственность, решит все вопросы, а мне ничего не придётся делать – только быть рядом, любить всей душой и всем сердцем, дарить себя без остатка.
Разве многого я хотела? Не каких-то звёзд с неба, не перспективных высот. У меня вообще нет амбиций. Я чувствую себя беспомощной дурочкой с навязчивой идеей – быть чьей-то радостью.
Да, хотела учиться в институте. Но когда стало понятно, что на это нет денег, потому что мамы не стало, а папа… ушёл в себя, то я пошла в училище после девятого класса. Пошла, понимая: я должна устроиться как-то в жизни, работать, чтобы у нас с Русланом всё было. Но всё это я делала, потому что «так надо», а не потому что «я так хочу».
И теперь, глядя, как уходит Ника, я ощущала гулкую пустоту. Чувствовала ещё большую беспомощность, когда в очередной раз придётся принимать решения, что-то делать со своей жизнью, куда-то стремиться. Потому что так дальше продолжаться не могло.
Иначе жизнь, не начавшись, закончится в автомастерской и этом неказистом городишке, где уж точно не водятся принцы.
Я смотрела в окно. Провожала Нику взглядом. А потом забыла, как дышать.
Нет, не дорогая машина меня поразила – я на них насмотрелась. Даже здесь, в провинции, хватало тех, кто считал себя крутым или был таковым – царьком в масштабах нашего района.
Я смотрела на НЕГО – мужчину, что стоял, прислонившись к автомобилю. Высокий. Темноволосый. Сильный. Такой, как грезился мне в мечтах и фантазиях.
Я знала, что мозг мой, уставший, измученный, отчаявшийся, выдаёт желаемое за действительное. Понимала где-то очень глубоко. Но в те короткие мгновения меня ослепило до остановки дыхания. До эйфории. До чувства: он тот самый. Тот, кто мне нужен. Тот, кто может стать моим светом и жизнью.
Не знаю, почему я думала так о мужчине, что терпеливо дожидался Нику. Но именно в тот миг я поняла: уеду. Больше не смогу здесь оставаться. Уеду, чтобы попробовать начать жизнь с чистого листа. И, может, мне всё же повезёт!
____________________
[1] Ника Зингер и Стефан Нейман – герои моей дилогии «Семь шагов до тебя», «Семь шагов до любви».
Глава 2
– Я увольняюсь, – это была моя первая решительная фраза за всё время, что я работала у дяди Гриши Юсковца.
Дядя Гриша даже поперхнулся.
– Ты что удумала, коза? – вовсе не ласково спросил он. Прозвучало как-то с наездом и мерзко. – Так же нормальные люди не поступают. Кто ж будет вместо тебя работать, ты подумала? Ишь, пошла молодёжь, подавай им всё на блюдечке, только что – задрали хвост и поскакали. Учти: уйдёшь – назад не возьму!
Я и не хотела назад. Я хотела вперёд. Уж лучше бедненько, но в большом городе, уж лучше впроголодь, чем в девятнадцать быть поломойкой у человека, который считает, что облагодетельствовал меня.
Расчётных я не получила, потому что дрянь неблагодарная, коза прыгучая, безответственная идиотка. Дядя Гриша на комплименты не скупился. Он ещё и пару-тройку непечатных слов ввернул, чтобы уж совсем обозначить, кто я, и что звать меня никак.
– Езжай, – сказала тётка, – ловить тут нечего, а ты девочка красивая, привлекательная. Может, сумеешь правильно воспользоваться своей красотой. Только не влюбляйся. Не отдавай свою молодость за любовь. Лучше продай подороже – толку будет больше.
Она меня пугала, тётя Ксения. Своим прагматизмом и слишком трезвым расчётом. Её мысли и позиция были мне не близки. Я не хотела становиться такой, как она – прожжённой, циничной, уставшей от жизни, зацикленной на погоне за мужчинами, которых она не любила, но пыталась высосать всё, до чего дотягивалась.