Дверь захлопнулась, и черный Мерседес, развернувшись и взвизгнув, полетел к выезду со двора.
Дрожащими руками пригладила непослушные волосы, смахнула с головы и одежды алые лепестки роз.
Вокруг ничего не изменилось. Та же детская площадка, и мамочки с колясками мирно прогуливаются на свежем воздухе, дует теплый ласковый ветерок.
Я стою под кленом и слушаю, как в сумке звонит телефон.
Мелодия оборвалась и началась по новой, я вжикнула молнией и достала сотовый. Сглотнула, глядя на экран.
Приняла вызов.
— Да.
— Да — ты уже у Шварцев? — спросил на том конце Артур.
— Нет, не у них и не смогу, — выдохнула и поплелась вдоль гаражей к выходу на проспект, — я пыталась, но приехал Макар и сказал…
— Я не спрашиваю у тебя, что он сказал, — перебил Артур негромким, стальным голосом. — Эмма, плевать, что не нравится Шварцу. Езжай к ним. Сейчас. Вечером буду ждать отчет. Всё, отбой.
Сказал он.
И бросил трубку.
Глава 23
Макар
Достал из шкафа чистую рубашку.
Весь день сидел в офисе с кондиционером, и в машине тоже не жарко, а все таки рубашка уже несвежая.
А у меня скоро важная встреча.
Еще бы в душ заглянуть. В такую жару, вообще, хочется ходить голым. Услышал, как хлопнула входная дверь и выглянул в коридор.
— А где туфли? — от входа крикнул сын и бросил рюкзак на пол. Двинулся по коридору. — Ты Эмму Эдуардовну не привез что ли?
— Она передумала, — вспомнил, как полчаса назад выпорол горячую училку букетом. Точно не придет, хоть и молоденькая, но не дура, всё поняла.
— Как передумала? — Максим остановился на пороге спальни, прислонился плечом к косяку. — Что ты ей опять сказал?
— Ничего я ей не говорил, — отозвался с раздражением и вернулся к шкафу. В душ сходить не успею, Максим теперь не отстанет. — Сказала, что я ей мало предложил. За уроки. На большую сумму рассчитывала.
— У тебя денег что ли нет, пап?
Отмахнулся.
Ну как так Макс не видит, что эту девчонку лишь деньги и волнуют? Когда он уже повзрослеет.
Накинул рубашку. И услышал звонок в дверь.
Дружки его опять, наверняка, будут весь вечер играть в видеоигры. Девушек Максим не приглашает. Не считая той дурацкой вечеринки на прошлой неделе, когда он меня шантажировать вздумал.
А ведь зря не приглашает.
Отвлекся бы на какую-нибудь студентку, выбросил дурь из головы.
Сын ушел открывать, я оглянулся на стол. Сюда же запонки положил?
Или на полке.
— Здравствуйте, — раздался чуть удивленный, веселый голос Максима из коридора. — Проходите, Я думал вы не придете.
— Я тоже думала, — прозвучал ответ.
И у меня глаза на лоб полезли.
Какого черта. Не доверяя ушам, выглянул в коридор.
И мысленно присвистнул — так и есть, Эмма Эдуардовна, прижимает к бедру свою потрепанную сумку и топчется в моей прихожей.
Да быть не может. Она что, русский язык забыла? Я недостаточно убедителен был, когда обещал отодрать ее, если еще раз увижу?
— Проходите, — пригласил Максим и отступил с дороги. — Чай, кофе?
— Чай, — она еще и чай тут пить собралась, поразительно, ну и наглая же девица.
Максим, насвистывая, свернул в сторону кухни. Я вышел из спальни и двинулся на белобрысую преподшу.
Она сбросила стоптанные туфли, одернула юбку.
Я знаю, какое там на ней белье. Белое, с кружевами, откровенное, дорогое, такое не носят училки под безвкусными бесформенными юбками.
— Макар Матвеевич, — она вскинула подбородок, заметив меня. Взглядом скользнула по груди в распахнутой рубашке и сильнее вцепилась в свою драную сумку. — Я думала, вас нет дома, — призналась бесхитростно. — Машины во дворе не было, и…
— Машина на платной парковке, — ответил зачем-то, продолжая разглядывать лицо без косметики — красивая, дьявол ее подери, ее даже эти старые тряпки не портят. И знала бы она, чего мне стоило сдержаться там, в машине и выгнать ее — она бы тут у меня перед носом не разгуливала, бежала бы, едва увидев на горизонте меня. — Ты что тут делаешь, Эмма?
Подошел вплотную.
— Будем заниматься с Максимом, — у нее губы дрожат, бегает взгляд. — Давайте забудем про инцидент в вашей машине, и до этого…и просто начнем сначала, я…
— Я тебе что сказал? — сжал ее запястья и встряхнул, сумка шлепнулась нам под ноги. Вдавил в стену хрупкую фигуру, навалился на нее, не давая дернуться. — Или ты за этим и пришла? Чтобы я тебя трахнул.
Рывком задрал юбку, сжал аппетитные бедра.
Она закусила губу, сдерживая себя от крика. А потом ее ногти, с размаху, проехались по моей щеке.