— Да вы у меня… — начала речь врач с настолько возмущенным лицом, что сомнений не осталось — мужчин пинками под зад, ссаными тряпками погонят отсюда. Но всмотревшись, кто перед ней, она осеклась. Помолчала. И уже другим тоном закончила. — Я всё понимаю, но это больница.
И я тоже все поняла, точнее убедилась.
Этим двоим никто слова не скажет, пусть хоть они к чертям разворотят весь город, ведь один крутой финансист и меценат, а у второго корочки спецбюро.
— Я уже ухожу, — Артур даже извиниться не потрудился, он просто развернулся и уверенной походкой зашагал в сторону лестницы.
Макар, так же, не глядя на меня, толкнул дверь палаты и скрылся внутри.
Оставшиеся в коридоре охранник и врач тут же уставились на меня.
Щеки огнем полыхнули, почувствовала себя так неловко, словно всё случилось из-за меня.
— Извините, — бормотнула. — Я просто стою.
Просто стою.
Действительно.
Так это и называется.
Просто стою в больнице, не имея при себе даже документов и без всякого понятия, что мне дальше делать.
Народ вокруг меня рассосался.
Постояла еще.
И нерешительно подошла к двери.
Подслушивать якобы нехорошо. Но детство давно кончились, а взрослые делают вещи и куда хуже.
Ухом прижалась к двери.
— …я тебе всегда доверял, — послышался по ту сторону глуховатый голос Шварца. — Раз ты говоришь, что стажируешься в фирме — я тебе верю.
— Может, я связан коммерческой тайной, — язвительно отозвался Максим, и я тихо выдохнула — раз язвит — всё с этим наглецом в порядке.
— А то, что Каренин тебя использует против меня? Тебя не смущает? Ни капли?
— Пап, чего ты разнервничался? Если не виноват — никто тебе ничего не сделает. А за информацию спасибо. Враг он твой, да? Значит, тем более буду работать на него. И ты тоже иди работай. А то мало ли что. Нагрянут к тебе с проверочкой. И всё, до свидания. И Эмму больше не увидишь. И мне придется ее утешать.
Глава 40
Ему придется меня утешать.
Это нахальное заявление повторяла про себя всю дорогу, пока спускалась на первый этаж. Куда и зачем я иду — ни малейшего понятия не имею, главное — подальше убраться отсюда.
Вышла на крыльцо, в солнце.
И словила дежавю.
Когда наткнулась взглядом на брутального небритого мужчину, что лениво оперся на перила. В его зубах сигарета.
Как и тогда.
Впервые мы с Артуром встретились на крылечке ресторана, на фуршете. И он тоже курил.
— Угостишься? — он медленным, каким-то неотразимым движением, протянул мне свою сигарету.
Он тоже помнит тот мой вопрос: не угостите?
И я помню, как он ответил, что у него последняя.
— Не курю, — отказалась.
— А что так? — у него такой вид, словно не он спровоцировал драку в больнице четверть часа назад.
Он даже не растрепанный.
Высокомерный самоуверенный мудак.
Но я зачем-то продолжаю стоять тут с ним, на него смотреть.
— Вижу, ты приняла верное решение, — продолжил он, будто мы старые знакомые и просто беседуем. — Шварц — не тот человек, который тебе нужен.
— А тебе откуда знать, кто мне нужен? — покосилась на столбик пепла, рухнувший ему под ноги, как он рассыпался на бетоне серыми брызгами и снова подняла глаза к его лицу.
— Ну, по крайней мере, — он затянулся и чуть сощурился, — мужчина, который не будет наряжать тебя в платья своей жены.
Его слова осмыслить не успела, а уже вспыхнула, как уголек его сигареты. Конечно, я не дура и сразу поняла, что Макар не сам носил это платье. И не Максим это делал.
Это вещь Жанны, на ткани до сих пор остался слабый сладковатый аромат женских духов.
Но как догадался он — тот, что стоит напротив и изучает меня насмешливым взглядом.
Запоздало спохватилась, что вышла с пустыми руками и оглянулась — пакет с новыми вещами остался где-то в больнице, я, вообще, про него забыла.
И сейчас, все, что у меня есть — только то, что на мне.
— Это мое платье, — отрезала и повернулась к мужчине.
— Да-да, — не стал спорить Артур. И вдруг резко оттолкнулся от перил. Зашвырнул в урну недокуренную сигарету и подступил ко мне. — Ты ведь такая красивая. Зачем тебе это?
Запрокинула голову к его лицу.
Растерялась, и даже не отступила, вблизи различила белесый шрам над его левой бровью, прямо возле небольшой родинки.
Шрам неровный, дугой, он словно эту родинку накрывает.
И почему-то захотелось спросить, что случилось, но Артур продолжил сам: