Я все это время разрабатывала план. Начинать решила не сейчас, пока они болтают ни о чем, а позже, когда перейдут к делу.
Тарелки начали пустеть — и я поднялась.
— В дамскую комнату, — пояснила Макару и улыбнулась.
Зашагала по залу и оглянулась — он следит за моим передвижением цепким взглядом. Представила, как резко развернусь и вместо туалетов рвану к выходу — он бросит своего важного человека, побежит за мной?
Нет, однозначно.
И сбежать от него заманчиво, но я не могу. Меня изнутри раздирают злость и обида. Злость на себя, что сегодня позволила ему меня…трахнуть, так это называется.
А обида — обычная человеческая, на то, что этот хозяин города так со мной поступил, даже глубоко взрослые люди, уверяющие, что обижаться перестали еще в молодости — где-то да лукавят.
Поэтому, просто так не уйду, не оставлю его заниматься бизнесом и самодовольством.
В туалете перед зеркалом достала карандаш из шишки и бросила его на полку слева.
И замерла.
В углу лежит золотистая косметичка.
Вспомнила дамочку в длинном черном платье, что вышла буквально передо мной — это точно ее. Не раздумывая, схватила подарок, торопливо взбила пальцами растрепанные волосы и юркнула обратно в зал.
Официант уже забрал пустые тарелки. На столе остались лишь мой нетронутый "Цезарь" и чашки с кофе. Мужчины вот-вот начнут говорить о делах, Гурий уже роется в своем дипломате, тащит на свет какие-то папки с документами.
Присела рядом с Макаром. Взяла вилку. И повозила ей в тарелке, разворошив салат.
На эту выходку он отреагировал каменным лицом — все внимание сосредоточил на толстяке.
— М-м, — забросила в рот помидорку и поморщилась. Подцепила кусочек курицы, попробовала. И вилка звонко упала обратно в тарелку. — Нда, — качнула головой. — Не представляете, Гурий. Такую дрянь я в последний раз ела в Конго, когда спустилась в метро.
Гурий поднял на меня удивленный взгляд.
— Дорогая, в Конго нет метро, — Макар — само спокойствие, на этот раз даже мое колено под столом не сжал. Он бросил красноречивый взгляд на мои светлые волосы, намекая, что я просто не очень умная блондинка.
И Гурий, подавив ухмылку, кивнул.
Ладно…
Толстяк выложил на стол документы.
— В общем, смотри, Макар…
— Дорогой, глянь, а там не твою машину эвакуатор увозит? — ткнула пальцем в окно, и мужчины одновременно повернулись.
По ту сторону стекла мирно раскинулась улица, залитая солнцем, по своим делам шагают прохожие, на электросамокатах разъезжают подростки. Но на светофоре, правда, замер эвакуатор с двумя черными иномарками.
— Не мою, дорогая, — мрачно отозвался Макар и сложил руки в замок на столе, всей позой показывая, что готов обсуждать работу. — Гурий, я планировал…
— Дорогой, а как ты думаешь, — снова перебила и внутренне поежилась — так побледнел Макар — он еле сдерживается, я это вижу, но остановиться уже не могу. — Я смотрела статистику, и в прошлом году браков распалось семьдесят три процента. А ведь мы собираемся пожениться. Мне жутко страшно за нас.
— С тобой мы поженимся и никогда не разведемся, Эмма, — сказал он таким убийственно-железным тоном, словно всерьез считает меня своей невестой, он повернулся, и мы глазами встретились на секунду, всего на секунду, потому, что дольше выдержать этого расстрела черным взглядом я не смогла и трусливо уставилась в тарелку с недоеденным "Цезарем".
— По доброму завидую тебе, Шварц, — помолчав, негромко хохотнул толстяк. — Прелестная невеста. Красавица. А главное. С такой точно не соскучишься.
— Скучать нам некогда, — согласился Макар и расслабленно откинулся на диване.
Их, вообще, ничего не берет.
Внутри поднялась новая волна злости, и я решила не сдаваться.
— Кстати, рассказать анекдот? — оживилась и подалась вперед. — Черт возьми, забавный случай. А главное — такое сплошь и рядом в жизни случается.
— Эмма, — предупреждающим голосом позвал Шварц. — У нас бизнес-ланч.
— Да это быстро, — махнула рукой, не поворачиваясь к нему. И обратилась к заинтересованному Гурию. — Доктор, вы помните, когда у меня шалили нервы, вы мне что посоветовали? Доктор отвечает: завести любовника, — сделала паузу. И повысила голос. — Так вот, объясните моему мужу, что я не бл*дь, а лечусь!
И разразилась хохотом, таким громким, что на нас повернулся весь ресторан.
Мужчины смеяться не стали, они лишь красноречиво переглянулись. А потом Макар поймал мою руку, лежащую на столе и сжал, заставляя наклониться к нему.
— Эмма, — горячим шепотом он обжег ухо. — Если ты сейчас же не закроешь рот и по твоей вине у меня сорвется сделка — клянусь, твоя жизнь превратится в ад. Я тебя ни на минуту не оставлю в покое.