Чтобы скрасить мой домашний арест, наверное.
С подоконника взяла пачку сигарет. Натренированным жестом выщелкнула одну и сунула в рот.
Сигареты кончаются.
У Макара в кабинете всё перерыла, запасов там тоже больше нет.
Втянула горький дым, отпила сладкий чай.
И вздрогнула, когда хлопнула входная дверь.
Для моего надзирателя, что таскает сюда продукты — еще рано, он приезжает ровно в десять, а сейчас…
Послышались быстрые шаги по коридору.
Напряглась всем телом, но не повернулась, я спокойна, плевать мне, дымом затянулась и едва сдержалась, чтобы не разразиться кашлем.
Шаги стихли на пороге кухни.
Затылком ощутила, что меня рассматривают, долго, пристально.
Я только проснулась.
И еще не оделась, стою в одних трусиках, настолько привыкла жить одна.
— Ко мне повернись, — сухо скомандовали у меня за спиной.
Из упрямства подчиняться не хочу. Но я скоро на луну начну выть здесь, запертая под замком, скрытая от чужих глаз, как ценный экспонат из личной коллекции какого-нибудь богача.
Медленно стряхнула пепел в красивую фарфоровую кружку, уже забитую окурками. Сунула сигарету в зубы и повернулась.
Макар стоит в проеме, широко расставив ноги. Руки сложил на груди. Глазами пожирает меня, почти голую.
Раньше я думала, что он меня убьет, когда закрыл и пропал, я столько дней причину искала, почему, зачем он меня здесь держит, и в голову не шло ничего, кроме одного — он придумывает, в лесу меня закопать или в речку сбросить.
Но это хуже.
Он помешан, безумен, болен неизлечимо, его глаза блестят, он смотрит — и, кажется, что меня прямо сейчас трахают. От него таким возбуждением прет, словно я единственная на этой планете женщина.
— Что ж ты творишь, — он чертыхнулся сквозь зубы, сделал шаг ко мне и остановился, растер лицо ладонями, снова глянул на меня.
И сорвался с места.
Пугливо метнулась в сторону, но он быстрее — ухватил меня за руку и дернул назад, поясницей впечатал в подоконник.
На его идеальный пиджак упал столбик пепла с моей сигареты.
— Что за нахрен, — он вырвал ее у меня изо рта и швырнул на улицу, пальцами сдавил челюсть и притянул мое лицо к себе. — Я долго думал.
Продолжения жду. Он смотрит. За окном шинами шуршат проезжающие машины, сердце в моей груди выбивает чечетку.
— Два варианта было, — большим пальцем он оттянул мою нижнюю губу, скользнул в рот. — Либо я приеду и отпущу тебя. Либо нет.
— Какой выбрал? — я боюсь, это красивое лицо разглядывать, весь город ему улыбается, в ноги кланяется, боготворит. А я знаю — предела его злу нет, я чувствую, он мне и сотой доли не показал того, на что способен.
— Хотел увидеть тебя еще раз, — его руки спустились по моей шее, по плечам, ладони накрыли набухшую грудь. Пальцы покрутили напряженные соски. — Думал, пройдет всё, — он усмехнулся. — Нет, не прошло. Еще хочу тебя. Еще сильнее, — за бедра он прижал меня к себе. Сжал ягодицы, содрал трусики ниже.
— Бери, — выплюнула, в диком желании надломить его уверенность в том, что ему никогда не нужно разрешение.
Он сморщился так, будто я его ножом ударила, а я бы сделала это сейчас, с удовольствием, две недели наедине с собой привели меня в чувство.
Ненавижу его.
— Нет, Эмма, я хочу не так, — он потянул трусики обратно, поправил, отступил. — Одевайся.
— Зачем?
— В прошлом году семьдесят три процента браков распалось, — вдруг сказал Шварц, и я в удивлении моргнула. Сама приводила ему эту статистику давно в ресторане, когда хотела сорвать его деловую встречу. Он запомнил. И продолжил. — А мы с тобой поженимся и не разведемся никогда. Одевайся, Эмма.
— Ты женат, — я растерялась так, что на ум единственный аргумент пришел. — Пока ты женат ты не можешь…
— Я неделю назад развелся, — оборвал он. Сунул руку в нагрудный карман пиджака, достал паспорт. И швырнул в меня.
Машинально поймала, машинально открыла, листнула странички…
Не врет.
Но он ведь не собирается жениться на мне, по правде?
Или собирается?
Подняла глаза.
— Да я лучше сдохну.
— Упрямство только сильнее распаляет, Эмма, тебе ли, психологу, этого не знать, — Макар развернулся, двинулся к выходу. Через плечо бросил. — Не стой, я тебе сказал. Одевайся. И выбери что-нибудь поприличнее. Едем в ЗАГС.
Глава 61
Заперлась в комнате и улеглась в постель. С головой накрылась одеялом.
Он где-то в коридоре — оттуда раздается приглушенный шум.
Что он там думает?
Что я одеваюсь?
Хмыкнула в подушку, до сих пор не сознавая, что у этого мужчины в голове.