— Неужели вы… не знаете? — выдохнула она с таким трудом, что я насторожилась и напряглась, ожидая чего-то страшного и непредвиденного. — Эйрена — это богиня Мира, а вы — ее воплощение в этом мире! На вас стоит ее печать, и некоторые из нас могут видеть ее… Вы — богиня Мира, дорогая! Мое почтение…
Она слегка поклонилась, а я продолжала глупо таращиться на нее, бессильно хлопая ресницами.
Богиня?
Я???
Это сон???
Бред какой-то!
Девчонка сошла с ума или просто меня разыгрывает!!!
Но Майя смотрела на меня искренне и с нетерпеливым ожиданием ответа.
— Приплыли… — вот и всё, что смогла выдохнуть я перед тем, как мучительно закрыла глаза…
Глава 22. Король…
Джина
Эйрена, Эйрена…
Богиня? Я???
Нет, все это глупости!
Но я не могла не думать об этом, поэтому устремилась в городскую библиотеку в надежде найти что-нибудь о пресловутой богине Мира.
Но главный библиотекарь сообщил неутешительные вести.
— Здесь подобного нет и не будет, — пожал плечами сухонький старичок в очках, от которого неожиданно сильно фонило магией. — Вам, милочка, в королевскую библиотеку надо…
Я вздрогнула.
В королевскую? Там, где… Леонард? Там, где я провела полжизни, выдавая себя за мужчину?
Стало страшно, неприятно, дискомфортно, но… жажда разобраться со своим свалившимся на голову статусом заставила меня подавить в себе сомнения, и я, поймав экипаж, устремилась к королевскому дворцу.
Честно говоря, не ожидала, что меня так легко пропустят, но оказалось, что король Леонард до сих пор сохранил за мной право проходить во дворец без формальностей и разрешений: магия считывала данные о личности и выдавала нужные вердикты.
На меня с завистью покосились те, кто стоял под воротами дворца по несколько часов в надежде быть все-таки одобренными и пропущенными вовнутрь.
Дворец встретил меня лавиной воспоминаний и… горечи.
Естественной горечи, связанной с безнадежной неразделенной любовью и тягостной необходимостью прятаться в облике «лекаря Луиджи».
Тряхнула головой, пытаясь отгородиться от прошлого. Это все закончилось, и мне не стоит даже вспоминать. Теперь у меня все совсем иначе. Я свободна. Могу быть самой собой, то есть женщиной. У меня есть работа в Академии, которая меня вполне устраивает, обязанности главы Ордена Мира, которые учат меня ответственности и помогают совершать важные поступки, которыми я вполне могу гордиться…
Но отчего же все-таки так грустно, словно… в этом месте до сих пор осталась частичка моего сердца?..
Королевская библиотека, по-моему, стала даже больше, чем прежде. Я восхищённо замерла, разглядывая уже забытый величественный интерьер и колоссальное, немыслимое количество книг. Настоящая сокровищница знаний и мудрости…
Библиотекарь был мне незнаком. Он был молод и… немного заносчив.
Оглядев мою скромную персону, он с важным видом поинтересовался, что я тут забыла и чего мне надо. Грубо, правда? Я удивленно вскинула брови, жалея, что на месте не оказалось госпожи Мари, которая заведовала библиотекой несколько десятков лет. Оказалось, старушка уже покинула этот мир, что мгновенно отозвалось в моем сердце глубокой печалью.
Когда же я растолковала, какую именно ищу информацию, мальчишка-библиотекарь сделал такое лицо, словно я попросила его найти книгу о черной магии.
— Можете не трудиться, — недовольно проговорил он. — Литературы о божествах здесь нет!
Я опешила.
Как нет? В этой библиотеке есть всё!
Именно так я этому юнцу и ответила.
А он мне (задрав нос):
— А вам откуда это знать, дамочка? Небось, кроме любовных романов, которые даже литературой не назовешь, ничего в жизни-то и не читали! Знаю я вас таких: всё вам экзотику подавай, чтобы было потом чем перед подругами хвастаться…
Дерзость библиотекаря превысила все возможные пределы, и я вытаращилась на него ошеломленным взглядом.
— Простите, что? — я не смогла не переспросить. А то ведь могло почудиться…
Но не почудилось. Этот нахал действительно сейчас отчитывал меня, как девчонку.
Я уже хотела громко возмутиться, как вдруг чья-то рука мягко опустилась на мое плечо, и веселый, до боли знакомый голос удивленно проговорил:
— Джина?
Я вздрогнула и, побледнев, обернулась.
Большие серые глаза светились искренней радостью. Длинные каштановые кудри привычно рассыпались по плечам, а улыбка сияла, словно весеннее солнце.
— Леон… — вырвалось у меня по привычке, хотя мне давно уже пора было называть этого молодого человека не иначе, как Его Величество.