Радомир продолжает аккуратно рассматривать Маргариту. Ольга замечает, плавным движением руки поворачивает его голову к себе. Выглядит очень забавно. Меня веселит и драконит все больше.
— Отойду, — сообщаю Рите.
Направляюсь к ее старшей сестре, оглядываюсь и…
Эй! Я что так не понравился тебе?
Готов поспорить на пару штук, что эта девчонка вздохнула с облегчением! Чет новенькое…
Ладно, я с тобой потом разберусь.
Подхожу к Татьяне.
— Поговорим? — предлагаю ей.
— Слушаю, — благородно кивает.
— Не здесь. Народу много, — морщусь в ответ.
— Не любишь такие мероприятия? — вкладывает свою ладонь в мою, протянутую для этого руку.
— Ненавижу, — поворачиваю голову, машу любимому папе свободной рукой. Он недовольно сжимает челюсти, а я получаю свою порцию личного кайфа.
Платье принцессы мелькает среди гостей. Мы с братом, как два озабоченных маньяка, следим за ним, пока Таня не уводит меня из зала через заднюю дверь в сад.
Здесь симпатично: фонарики на деревьях, птички какие-то поют, работает фонтан, и вода в нем искрится от специальной подсветки. Татьяна цокает каблуками рядом со мной, периодически томно вздыхая.
Довожу ее до ближайшей колонны, увитой зеленью, разворачиваю и прижимаю к ней корпусом, выставив колено между ног удивленной девушки. Руки завожу за голову, чтобы не зарядила мне из благородных побуждений по морде.
— Что ты делаешь, Лекс? — выдыхает Таня.
— Даю тебе то, что ты так выпрашиваешь весь вечер, — ухмыляясь, перехватываю оба запястья девушки одной рукой, вторую нагло кладу на ее бедро под платьем и грубо веду вверх до нижнего белья.
— Прекрати, — дергается.
— И не подумаю. А знаешь почему? — веду вдоль резинки трусиков.
Татьяна дрожит от возбуждения. Мне даже проверять не надо, я знаю, что между ее ножек уже горячо и влажно.
— Почему? — ее красивые, как и у младшей сестры, глаза закатываются от моих пальцев, проникающих под нижнее белье и поглаживающих лобок.
— Потому что, ты уже течешь… — размазываю влагу по ее нижним губкам. — Таня, — урчу ее имя, коснувшись носом щеки. Она пытается поймать мои губы для поцелуя.
Не-не-не, я тут не для этого. Целоваться мы с тобой, красавица, не будем. Будем учить, что нельзя обижать младшую сестру и задирать нос. Что ты из себя представляешь? Ты уже отдаешься мне….
— Татьяна, — шепчу ей на ушко, — замуж за меня хочешь, да?
— Хочу, — признается она, стараясь не застонать в голос.
Шлепаю пальцами по возбужденным губкам, дразня и мучая. Ее бедра все время вздрагивают в попытке раскрыться для меня сильнее.
— Лекс, это неправильно. Отпусти меня, — где-то там еще сопротивляется ее мозг, а тело уже сдалось. Оно стало ватным и податливым. Сейчас разверну ее, чуть отодвину назад попку, и трахну прямо тут. Таня не станет сопротивляться.
— Я люблю секс, — коварно улыбаюсь ей. — Должен же я понять, каким он будет с тобой. Прожить всю жизнь с фригидной сукой под крылом у папочки не входит в мои планы. Должно же быть в нашем аду хоть какое-то удовольствие.
— Должно, — Таня закрывает глаза и облизывает губы.
— Это приглашение? — мои пальцы из ее трусиков прикасаются к этим приоткрытым губам. Толкаю их в ее рот. Облизывает горячим языком и все же стонет. — Не слышу ответа. Сделаешь мне минет?
Убираю руку, чтобы она могла ответить.
— Здесь? — расширяются ее зрачки.
— Слабо? — ухмыляюсь.
Таня машинально прижимается горячим лоном к моему колену. Через штаны чувствую, как там все пульсирует.
Ну давай же… Ты мне весь вечер себя предлагала.
— Я не могу так, — жалобно.
— А знаешь, как могу я? — разворачиваю ее спиной к себе, вдавливаюсь эрекцией в ягодицы, трусь о них.
Стонет… Умница. Как все просто.
Ну, где же папа? Я для кого тут стараюсь?
Задираю Татьяне платье, глажу ладонями бедра, цепляюсь за ниточку кружевных стрингов и тяну вверх. Трусики врезаются в возбужденную плоть, трутся об изнывающий клитор. Девушка снова сладко стонет.
— Лекс, твою мать!!! — рычит отец.
Ну наконец-то!
Оборачиваюсь на него. Один вышел, но мне и не надо больше никого. Таня вздрагивает, не отпускаю ее, только платье дергаю вниз без грамма сожаления о том, что нас прервали.
— Ты охренел?! — папа подходит ближе. — Озабоченная сволочь! Я тебя зачем сюда привез?!
— Выбрать себе невесту, — все же отхожу от Татьяны. Она прячет полыхающее от стыда лицо в волосах.
— И что? Выбрал? — вибрирует родительский голос.
— Да, — смотрю на Таню, снова на него.
— Убил бы! — отец сжимает руки в кулаки. — Штаны поправь! Как ты в таком виде к людям пойдешь!