— А я тебя просил не делать глупости, — вновь прерывает. — И ты меня не услышала, в отличие от меня. Я принял во внимание все тонкости наших взаимоотношений, Юля, и пытался их сгладить. Создать тебе максимально комфортные условия в моём доме. Изо всех сил работал над тем, чтобы ты получила то, чего хочешь. Но ты… в очередной раз взяла и всё перечеркнула! Твою мать, Юля! Хватит! Я устал от твоих выходок! Если уж так чесалось, то магазины есть специальные! Купи себе что-нибудь. Хоть весь магазин.
— То есть с Марком мне спать нельзя, и себя как вариант, ты тоже не предлагаешь?! — цепляюсь за его слова, оскорблённая его заявлением про игрушки для взрослых. — То есть спать со мной ты не намерен? И тогда что, чёрт возьми, это за брак?
— Мне не так часто нужна близость, как тебе, — ни капли не смутившись, отвечает.
— То есть у нас будет постель, только когда хочешь ты? Мои желания не в учёт?
— У нас будет близость, только когда этого будут требовать обстоятельства, Юля! Ни мои, ни твои желания в данной ситуации не имеют никакого значения! Мы с тобой играем в не очень простую игру, пчёлка. И я всеми силами пытаюсь сделать так, чтобы целыми и невредимыми из неё вышли все. И ты в том числе. Особенно ты! Но тебе, кажется, нравиться ходить над пропастью.
— Что за игра, Адам? — кричу, сдерживая подступающие к горлу слёзы. — Я не понимаю тебя!
— И не надо! — бросает и встаёт с дивана. — За измену со своим другом ты будешь наказана. Теперь тебе нельзя выходить за пределы нашего дома. С девочками или без. Если попробуешь ослушаться, мои люди применят к тебе силу. И мне плевать, если тебе будет больно. Один раз получишь — в следующий раз такие фортели выкидывать не будешь. И не дай бог я узнаю, что ты хоть как-то связывалась со своим Марком. Тогда все мои угрозы вступят в силу.
— Отпусти меня, — мои слова летят ему в спину. — Мы не любим друг друга, Адам! Отпусти!
— Нет! — кидает, не оборачиваясь.
— Почему?
— Ты дорога мне и моим пчёлкам…
— Я ваша заложница… — произношу, но его уже нет в комнате.
Глава 25
— А почему вы с папой не разговариваете уже давно? И почему он спит в кабинете? — спрашивает Тася, переодевая своих кукол. — Он наконец тебя разлюбил? А почему тогда мама с нами не живёт? — закидывает вопросами, даже не смотря на меня. Этим она мне очень напоминает своего отца. Тоже несколько дел одновременно делает. Узнаёт нужную информацию, работает в компьютере и ещё завтракает.
Ловлю на себе заинтересованный взгляд Аси, которая делает то же самое, что и сестра. Меняет имидж куклам.
— Мы просто поссорились месяц назад, — объясняю девочкам. — И никто из нас не хочет мириться.
— Вы тоже не смогли решить, кто первый с горки скатится? — предполагает Ася, невинно похлопав глазками. — Мы всегда с Тасей из-за этого ссоримся. Она говорит, что она старше, и она первая. А я говорю, что младшим надо уступать. И потом целый час не разговариваем.
— Примерно, да, — отвечаю и продолжаю скармливать им параллельно фрукты, а между делом и витамины даю.
— Тогда вы скоро помиритесь, как мы с Тасей, — предполагает девочка. — Это просто. Скажи, что папа первый может скатиться с горки. Иногда важно уступать, потому что папа и Тася упрямые и гордые. Они хотят уступить тоже, но червяк «Гордость» им не даёт этого делать, — Ася замолкает, получив злой тычок от сестры.
— А когда тогда мама вернётся? — вмешивается Тася. — Вам нельзя мириться, Юля! Иначе мама никогда не вернётся. Не миритесь! Не надо! Так мама скорее к нам придёт.
— Но тогда папа выгонит Юлю, — протестует Ася. — Им надо помириться. Иначе папа отправит Юлю к ней домой и мы больше её не увидим!
— Как же всё сложно, — выдыхает Тася. — Надо, чтобы помирилась и осталась. И чтобы не мирилась и мама вернулась. И как быть? Почему мы должны в нашем возрасте решать такие серьёзные вопросы? — возмущается, и я еле сдерживаюсь, чтобы не улыбнуться. — Нам бы в куклы играть, а не дела любовные.
— Не переживайте, девочки, — начинаю, подав им завтрак. — Мы сами разберёмся. Всё хорошо будет. Я обещаю!
По крайней мере, я на это надеюсь. Но первая идти на контакт я не намерена. Учитывая тот факт, что меня и правда не выпускают из дома, игнорирует вся охрана, а Адам ведёт себя со мной, словно с приведением — первый шаг я не сделаю никогда.
Мюллер не обращает на меня никакого внимания и всячески показывает, что я ему неинтересна. Отвечаю я ему тем же. Игнор и пренебрежение к его персоне. Он мне неинтересен, тем более, когда у меня есть девочки и тайные многочасовые разговоры по ночам с Марком. Он сам позвонил мне с какого-то чужого номера и, по его словам, никто не догадается, что именно с ним я болтаю. Первое время боялась, но Адам, кажется, не разнюхал ещё мою ночную тайну.