- Всего-то? И что ты придумал? Договор о передачи прав собственности? О, а может быть, ты хочешь стать опекунов недееспособной вдовы? – с усмешкой предположила я.
- Умная девочка! – похвалил отец.
- Приятно слышать от тебя теплые слова, они хотя бы звучат искренне! – поблагодарила его я.
- Я оставлю тебя и твою сестру в покое, если ты не будешь мне перечить! – он скрестил руки на груди, явно надеясь убедить меня этими словами.
- И с чего бы мне тебе верить?
- Я держу свое слово! Например, я, как ты и просила, не стал отдавать ее тому заморскому графу, что пришел просить руки Алисы - да нет, требовать ее руку, сразу после твоего эффектного падения с балкона! – ухмыляясь, сообщил он.
«Граф Кауст… Неужели он пошел на поводу у обезумевшей от горя и выпитого спиртного женщины и все же попытался спасти незнакомую ему девушку?» - я была удивлена поступком австрийца. Откровенно говоря, когда я недавно вспоминала о том разговоре на балконе, решила, что он просто хотел меня утешить напоследок! Как же еще это объяснить: мы почти незнакомы, а Лиску он вообще не знает!?
- Ты ничего не получишь, и ты сейчас же уберешься из этого дома! – стиснув зубы, проговорила я.
- Ты забываешься, девчонка! – зашипел он, становясь в опасной близости от моего лица.
- Хватит! Хватит с меня твоих угроз! Убирайся и не смей обижать мою сестру, иначе поплатишься! Богом клянусь, я встану из этой постели и доберусь до тебя! Положу все, что у меня сейчас есть и уничтожу тебя… если ты тронешь ее! Ты и твоя гадюка! - мои глаза полыхали от злости, а голос едва не срывался на хрип. - Мне нужно время, чтобы все обдумать, и только тогда я смогу разговаривать и торговаться с тобой, а до тех пор …
- Ты что действительно думаешь, что можешь мне угрожать? – севшим от ярости голосом спросил отец.
Я не успела ничего ответить, оба мы были готовы убить друг друга, только у него сейчас было куда больше шансов на успех, и в этот-то момент на пороге и появился Демьян, явно услышав мои выкрики.
- Конечно, нет, папочка! Какие могут быть угрозы: ты ведь вырастил меня, холил, лелеял, любил! За что же мне тебя ненавидеть и желать тебе смерти? – язвительно проговорила я, заметно успокоившись при появлении стража.
- Я подумаю над тем, что могу тебе предложить, но это будет обмен на моих условиях! Надеюсь на твое благоразумие! – хладнокровно объявила я, заканчивая этот разговор.
Я знала, что рискую навредить Лисенку, знала, что разозлила отца, и в то же время я знала, что нельзя недооценивать такого противника, нужно набраться сил, нужно отбросить эмоции! Сейчас он знает о том, что у меня есть, куда больше моего, а это неправильно! Он никогда не был честен и справедлив, так с чего бы ему становиться таковым сейчас!?
- Ты об этом пожалеешь! – процедил он сквозь зубы.
- Надеюсь, что нет! Передавай от меня привет Алисе и скажи, что я люблю ее!
– Всенепременно! – бросил он, резко развернувшись и стремительно направившись прочь. Отец, конечно же, не любил проигрывать и сейчас явно не мог с этим смириться.
«Ушел! Он оставил меня в покое!» - я торжествующе улыбнулась и наконец-то смогла немного расслабиться.
***
«Наглая мерзавка! Посмела угрожать мне! МНЕ!!!» - негодовал князь, все дальше отдаляясь от усадьбы Богдановых.
«Она думает, что может указывать мне! Думает, что я побоюсь ее! Глупая выскочка, забывшая свое место!» - чем дальше он заходил в своей ненависти к старшей дочери, тем чаще его мысли возвращались к младшей, прикасаться к которой ему «запретили».
Николай не мог стерпеть такого оскорбления, и что-то кровожадное и злое внутри него требовало возмездия, а начать можно и с меньшего: с маленькой Алисы, так упорно жаждущей воссоединения со своей сестрицей.
В мыслях было столько всего, что он хотел бы сделать с Рианой и, увы, не мог сделать с младшей: «Слишком хлипкая и впечатлительная, трусливая и слабая до отвращения - совершенно лишенная характера и воли!»
Он не знал, насколько далеко может зайти в своих обещаниях старшая дочь, насколько сильной и мстительной может оказаться, и только это заставляло его сдерживать кровожадный порыв сердца.
Глава 11
- Ваше благородие, все гости покинули усадьбу, - тяжелый и несколько резкий для моего слуха голос Демьяна заставил меня встрепенуться.
- Благодарю за добрые вести! – вежливо ответила ему. – Скажи, почему ты не пошел на поводу у моего отца, ведь я прикована к постели и вы совершенно ничего обо мне не знаете?
- Вы были без сознания целую седмицу, и у всех нас было достаточно времени, чтобы познакомиться с вашей семьей поближе! – хмыкнув, отозвался мужчина. – Но говоря по правде, дело даже не в этом. Хозяин очень долго, из года в год, вбивал в наши головы одну и ту же истину: он один наш господин, и только в его праве вершить наши судьбы - судить ли нас, миловать ли, наказывать ли.