— Я не верю тебе, зачем врать всем о подобном? — Эрик нервничает: видимо, мысль о том, что я замучил собственную супругу, долгое время не давала ему покоя.
— Потому что правда слишком горька — она еще хуже, чем эту глупая сказочка про мужа-тирана и его несчастную жену! — фыркнув, отвечаю ему. — Я устал от твоих вопросов! Ты можешь остаться на ночь, но лучше покинь мой дом прямо сейчас!
Эрик, конечно же, решил уехать. Не знаю, зачем я рассказал ему о смерти Амалии, но отчего-то мне захотелось убедить этого гордеца и правдолюбца в том, что я не такое уж и чудовище, каким меня видит большинство!
Пожалуй, мне в самом деле следует покинуть эти земли, быть как можно дальше от…нее! Внутренне я прекрасно понимал, что это не поможет забыть графиню и избавиться от странного наваждения, но, быть может, мне все же следует хотя бы попытаться? Ей действительно будет лучше без меня?
Часть 3. Глава 3
Алиса с мрачным видом провожала кружащиеся за окном снежинки. Я бесшумно подошла со спины, опустила на ее плечи мягкую шаль и обняла сестру, крепко сжимая ее в своих объятиях.
— Эй, Лисенок, хватит уже грустить! Тебе скоро пятнадцать, а ты и ухом не ведешь! Кто будет помогать мне готовить праздник? Если ты будешь капризничать, Стешка тебя покусает! — куница в знак согласия тут же подобралась с моего плеча к плечу Алиски и фыркнула ей прямо в ушко.
Сестра обиженно нахмурилась и пересадила Стешку к себе на колени.
— Не хочу я никаких праздников, Ри! Я хочу тишины и спокойствия! Пусть меня никто не беспокоит: давай просто сделаем вид, что это обычный день!
— Ну, конечно! Сейчас, разбежалась! А ну вставай, вредина! Будешь упрямиться, и я возьму инициативу в свои руки и сделаю такое, такое… — я многозначительно замахала руками.
Она робко улыбнулась и прикусила губу.
— Я не хочу гостей, не хочу чужих людей в нашем доме!
— А чужих и не будет! Мы все равно придумаем что-нибудь грандиозное, у меня даже есть несколько идей! — я заговорщически ей подмигнула.
— Все равно не хочу! Ну, пожалуйста, Риана, давай не будем! — тяжело вздохнула сестра, уставившись на меня больными глазами.
Больны они, разумеется, были от неразделенной любви, и я уже две недели не могла привести в порядок эту страдалицу. Две недели я ломала голову и думала, что делать с маленькой плаксой, которая в своем горе бывает настолько ранима и отчаянна, что это вот-вот могло перерасти в очередной приступ удушья. Я боялась однажды не успеть вовремя или того хуже — оказаться бессильной перед ее недугом!
— Ты не выносима! А хочешь, я… приглашу Эрика? — сдавшись, предложила сестре.
Я знаю, что это не самая лучшая идея, но видеть ее такой еще и в день рождения я не могла! Мы никогда не праздновали именины так, как нам бы того хотелось, и в этот раз все должно было быть иначе!
— Его? Зачем? Нет, даже не думай, нет! — разволновалась Алиса, но глаза ее тут же заблестели, а дыхание сбилось, стоило только упомянуть имя австрийца.
— Он будет приглашен в качестве нашего друга! Я думаю, он будет рад поздравить тебя, — рассудительно предположила я.
— Я не хочу! — капризно выдавила эта влюбленная дурочка.
— А вот это уже наглая ложь! — усмехнулась я.
— Если ты его пригласишь, тогда я приглашу Крайнова! — вдруг заявила она.
Я возмущенно округлила глаза.
— С ума сошла? Зачем?
— А что? Разве это не МОЙ день рождения? И разве граф не ТВОЙ ЖЕНИХ? — она насмешливо выгнула бровь — вот же поганка!
Алиса знала, что помолвка, которую я предложила графу, фиктивная и даже подшучивала надо мной из-за того, насколько дурацкой выглядит вся эта затея. Я же убеждала ее, что в этом есть крайняя необходимость, и в то же время раз за разом отказывала графу во встречах, отправляла его посыльных ни с чем к хозяину, ссылаясь на то, что ужасно больна и не могу его видеть.
Сразу после нашего с Алисой возвращения из особняка Богарне Эрик передал записку, сообщая, что герцог вскоре покидает страну и не будет меня беспокоить, по крайней мере, какое-то время. Эта новость обнадеживала меня, и я уже не нуждалась в помощи Крайнова, а значит, и на свидания с ним могла не ходить.
— Прекрати! Это даже не смешно!
— Мне тоже!
— Пусть он придет! Может, если рядом с тобой будет другой мужчина, Эрик перестанет замечать тебя и разглядит наконец МЕНЯ?
— Ах вот оно что! — возмутилась я. — Тебе пятнадцать, а все не терпится под венец? Мы же уже говорили об этом!
— Риана, не будь занудой! Мне не всегда будет пятнадцать лет! И это была твоя идея пригласить его! — справедливо напомнила сестра.
— И я уже раскаиваюсь в этом! — тут же заверила Алису.
— Так ты сделаешь это для меня?
— Хорошо, — закатив глаза, отозвалась я. — А ты, юная леди, поможешь мне во всем остальном! Ты больше не будешь отлынивать от своих обязанностей и возьмешься за ум! У нас всего пять дней, чтобы подготовиться к празднику!
— Ты ужасно вредная сестра! — заверила Алиса и отвернулась, но я точно знала, что теперь она улыбается и прячет от меня свою радость.
А вот мне было отнюдь не весело…
Решить вопрос с приглашением Крайнова было легко! Я просто написала ему очередную записку! Не слишком вежливо и тактично я сообщила об именинах Алиса и о том, что при желании он может воспользоваться возможностью поздравить ее, но, если Его Благородие чем-то занят, мы с сестрой отнесемся к этому с пониманием и обиды держать не будем! Да я почти прямым текстом написала это и дала понять, что не особо желаю его видеть.
Однако граф, конечно же, тут же вцепился в новую возможность испытать мои нервы на прочность и «обрадовал» целым письмом, в котором заверял, что отложит все свои дела ради того, чтобы поздравить юную княжну и повидать дорогую и милую его сердцу НЕВЕСТУ! Невыносимый и невообразимо упертый человек!
Эрик же, на мой взгляд, заслуживал большего, и я решила поговорить с ним лично.
Австриец ждал меня на площади в центре города, мы сговорились совершить совместную прогулку, где я постаралась крайне осторожно объяснить свое желание видеть его на дне рождения Алисы.
— Боже мой, женщины! Что с вами происходит? — он с вопросом уставился на меня, явно пытался отыскать ответ в моих глазах и не находя оного.
Эрик сегодня был, как и всегда, хорош собой, а его серо-голубые глаза искрились жизнью и какой-то необыкновенно сильной энергетикой. Это был человек, который не боялся трудностей и всегда верил в свои силы.
— Я знаю, что поступаю нелогично, — виновато замямлила я.
— Нелогично? Пожалуй, что так! — усмехнулся австриец. — Я живой человек, Риана, а не марионетка! Я не позволю играть с собой, даже если вы делаете это ради сестры!
— Но я не играю с вами! — тут же вспыхнула я. — И дело даже не в том, что я всерьез опасаюсь, что состояние Алисы резко ухудшиться, и она может не пережить очередного приступа, хотя это, конечно, тоже имеет огромное значение. Дело еще и в том, что для нас обеих еще не существовало ни одного праздника без оскорблений, унижения, страха стать жертвой воли отца или наказания за непослушание. Во время званых обедов на именинах мы с Алисой всегда были теми самыми марионетками, которыми умело управлял наш кукловод. Мы должными были сидеть там, где сказано, говорить то, что положено, улыбаться, кому приказано, танцевать, с кем укажут, и так далее. Я хочу, чтобы это, наконец, осталось позади, хочу видеть здоровую улыбку на лице сестры, хочу перестать просыпаться от ее, а иногда и своих собственных криков по ночам, и я думала, что могу справиться с этим в одиночку, но на самом деле мне нужна помощь…
— Черт побери, хорошо! Я никогда не мог устоять против вас! Вы самое жестокое оружие против мужчины, уж поверьте, Риана! Быть вам просто другом — худшее из того, что вы могли мне предложить! Но я приму это, постараюсь принять! Надеюсь, Алиса тоже справится с этой задачей, хотя бы со временем, ведь я действительно могу быть хорошим другом для НЕЕ!