- Ты наконец-то пришел, - не смотря на упрек, голос прозвучал болезненно слабо. Совсем не так поучающе надменно, как привык общаться этот человек. На мгновение я растерялась. Правильно ли поступаю, собираясь побеспокоить его сейчас? – Принес все, что я велел?
- Разве мэтр Волье разрешал вам подниматься?
Отрешенность сменилась удивлением, а после вовсе не поддельной гримасой ужаса:
- Леди Беатрис?? Как вы тут оказались? Уходите скорее, вам нельзя здесь находится!
- Речь не обо мне, господин Рандо, а о вас. – ответила я, пересекая палату и вставая у окна. - Целитель потратил уйму сил, чтобы не пустить вашу душу за грань, а вместо того чтобы следовать его указаниям, вы как ребенок, артачитесь. Ложитесь, не стоит так сидеть, пол холодный. Простуда не пойдет вам на пользу.
Поверенный без возражений выполнил мою просьбу - лёг, облокотившись на подушку и даже самостоятельно укрылся одеялом, правда до самого носа, молча шокировано глядя на меня.
Отвернувшись к окну, я смотрела как по аллеям госпиталя суетясь, носятся служанки. Кто с ведрами полными воды, а кто с кучей тряпок в руках. Кажется, у них, намечалась «война». С той самой пылью, не угодившей мэтру. Внутри меня так же кипело противостояние.
Одно дело догадываться, что ты не угодна собственному отцу до такой степени, что он решил избавиться от тебя, а другое – знать об этом наверняка. Эта грязь похуже любой пыли будет. Сейчас я будто стояла у пропасти. И ответ старика либо столкнет меня в нее, либо даст еще полюбоваться видом с края.
Пока это еще догадки, пока не прозвучало в слух все то плохое, о чем думала. И оно не нашло подтверждения в его устах. Есть шанс уйти. Малодушно оставив все как есть...
- Я задам вам прямой вопрос, господин Рандо, и хочу получить от вас честный ответ. За время пути вы показались мне достаточно прямолинейным человеком, не приветствующем лжи. Поэтому, пожалуйста, не разочаровывайте меня. Лорд Бран, он как-то связан с отступниками? Нет! Не отвечайте сразу, хорошенько подумайте. Возможно вы видели или слышали что-то будучи доверенным лицом моего отца?
На дорожку перед целительской вышел Альвин. Сделав пару кругов вокруг клумбы, мальчишка отошел в сторону и встав в стойку, провел парочку тренировочных ударов по воздуху. В это время, проходившие мимо, две молоденькие девушки, с нашивками на платьях в виде красного креста, разулыбавшись что-то ему крикнули. Отчего он стушевался, раскраснелся и «сбежал», сев на одну из лавок, расположенных в тени деревьев.
За время пока я с улыбкой наблюдала за парнем через оконное стекло, Рандо собрался с мыслями, наконец-то решившись нарушить возникшую между нами тишину:
- Чтобы ответить на ваш вопрос, леди Беатрис, позвольте начать издалека. С того дня, когда я еще не являлся поверенным лорда Брана, а служил предыдущему герцогу, его отцу. Тогда Империя была не так могущественна, как сейчас, а драккары севера бороздили южное море, нападая на прибрежные города.
В то время севером правил конунг Гуннар. Первый из тех, кому удалось сплотить подле себя большинство ярлов. В отличии от юга, где власть передается от отца к сыну. Север всегда уважал силу. Правителем мог стать любой, кто осмелиться бросить вызов и будет принят источником. Однако свободолюбивый северный народ очень неохотно признавал чью-либо власть. И потому всегда находились желающие ее оспорить. Чтобы это происходило как можно реже, конунг Норвенгарда предпочитал направлять запал своих вассалов в более-менее для него мирное русло – против Империи.
В противовес Гуннару, предыдущий император Асхара предпочитал править «словом». Эвенон был хорошим правителем, но совершенно не амбициозным и миролюбивым. Не удивительно, что дни его правления прозвали самыми темными для юга. Но даже он начал готовится к войне. Тем удивительнее стала протянутая ветвь мира со стороны севера…
Гуннар предложил заключить пакт о ненападении и в знак своих добрых намерений изволил сам посетить юг.
Местом проведения переговоров был назначен прибрежный город Шафледо. И в назначенный день я тоже стоял там на берегу, у достопамятного мыса Надежды. За спиной толкаясь шумел простой люд, но я не обращал внимания ни на их возню, ни на их крики, жадно с замиранием сердца вглядываясь в горизонт. Я был так молод леди Беатрис и так горд, возложенной на меня честью. Быть одним из тех, кто достоин стать частью этого величайшего события. Для страны, находящейся на грани, это стало бы новым рассветом.