Нагрузившись посудой, я вернулась в комнату:
– Приятного аппетита, няня, – я разлила бульон по миска с тем расчётом, чтобы хватило пациенту.
Работая ложкой, я присматривалась к пожилой женщине. Грузная, даже расплывшаяся, начисто седая. Морщин на удивление мало, а вот пигментных пятен в избытке. Мешком висит второй подбородок.
Наверняка, хронических заболеваний целый букет.
Бульон мы доели почти одновременно, и я разложила по тарелкам мясо.
– Мили, стоит ли так тратиться?
– Няня, не еде экономить не стану – там при самых скромных подсчётах одного серебра на полтора года хватит. – Знаешь… Когда мне улыбнулась такая удача, – я подкинула кошелёк, и кубики звякнули, – когда я осознала, что мы получили второй шанс…
– Удача на чужой крови? – непонимающе нахмурилась няня.
– Почему? Для раненого наша встреча стала, возможно, ещё большей удачей, – без его денег мне было бы трудно, но я бы в конечном счёте справилась, а вот он умирал. – Нянюшка, как насчёт того, чтобы посидеть на крыльце и подышать свежим воздухом, пока Мрысья убирается?
– М-м-м…
– Тогда сделаем по-другому. Мрысья приведёт в порядок будуар, ты устроишься на время на диване, а Мрысья вымоет спальню. Как тебе?
– Когда ты стала такой деловой, Мили?
– Как из столицы вырвались, так и стала. Няня, сегодня я решила, что отныне мы должны жить хорошо. Хватит терпеть обиды.
– Ох, Мили.
– Увидишь, – мягко пообещала я, поднимаясь из-за стола.
Компот я оставила, остальное загрузила обратно в корзину. Чугунки ещё хранили жар печи, так что пациента накормлю тёплым.
Когда я вошла в свою спальню, парень ещё спал. Я водрузила корзинку на стул, присела на край кровати, откинула одеяло, снова проверила лоб.
Парень дёрнулся, перехватил меня за запястье до боли сжав неожиданно крепко.
– Эй! – возмутилась я.
Вот же буйный.
Парень несколько раз моргнул, взгляду вернулась осознанность.
– Клешни разожми, – попросила я и свободной рукой легко щёлкнула его по пальцам.
Я не то чтобы испугалась… Да, чёрт побери, я испугалась! Не когда он схватил меня, а когда я вспомнила нацеленный на меня нож, который парень по счастливой случайности выронил от слабости. Что у него за рефлексы?! Убийственные…
Хватка разжалась.
– Никогда так не делай больше, – предупредил он вместо извинений.
Хотелось сказать что-нибудь резкое, но я сдержалась. А к предупреждению стоит отнестись со всей серьёзностью. Я кивнула в знак, что услышала и приняла к сведению.
Достав чугунок, спросила:
– Суп будешь… сам или с ложечки?
Глава 7
Парень возмущённо сверкнул глазами, побуравил меня взглядом, словно прикидывая, как я отреагирую, выбери он вариант «с ложечки». Нормально отреагирую – зачерпну бульон и накормлю.
– Сам, – буркнул он.
Я не спорила, отставила чугунок, помогла парню приподняться, подложила под спину две туго набитых подушки. Не высоко, чтобы рану не тревожить.
Вручив парню ложку, я пододвинулась ближе. Больничного откидного столика у меня нет, придётся чугунок держать самой.
Недовольно поморщившись, парень придержал все капризы при себе и принялся за еду. Ел аккуратно, несмотря на неудобное положение, ни капли не пролил. Ложка шкрябнула по дну. Бульона оставалось ещё на пару глотков, но парень качнул головой.
– Второе? – предложила я.
– Воды.
Воды не жалко.
Парень не стал геройствовать, позволил мне держать стакан, лишь чуть направлял мою руку. Я невольно обратила внимание на его пальцы: длинные, ногти светло-розовые с лёгким естественным блеском, подстрижены коротко без единого уголка. Кисть изящная. Уж точно не крестьянская медвежья лапища.
– Не скучай, загляну попозже, – пообещала я.
Заметно, что парень устал, сходу скормить ему второе не получится.