Это ей льстило. Но вместе с тем и пугало.
Смятение ослабило ее волю, и, повинуясь приказу графа (или велению, исходившему изнутри нее), она шагнула к нему навстречу.
Стало жарко, как если поднести лицо слишком близко к камину. Мирна чувствовала: красными были уже не только щеки, но и шея, и пока, еще немного, но это точно ненадолго, грудь. Ее словно бы пронзило молнией, все мышцы разом напряглись.
Мирне неописуемо сильно хотелось узнать, чувствует ли Грегор то же самое, но она не решалась снова поднять на него взгляд, когда он отводил ее к своему шатру.
Он же не в силах был оторвать от нее взор. Этот румянец, это смущение… Как же его заводила такая реакция! К чуть дрожащим губам хотелось прильнуть страстно и пылко, трепещущее тело – прижать к себе, обхватить сильными руками, сделать его своим и только своим.
Все его мысли сейчас были только об одном, и он решил хранить молчание, пока не урезонит фантазию.
Грегор, ни говоря ни слова, провел ее в шатер, затем сопроводил к столу, отодвинул стул, помогая сесть.
- Спасибо, - поблагодарила его Мирна чуточку растеряно.
В ответ лорд Фаулз лишь улыбнулся и двинулся к своему месту – напротив княгини.
Почему-то эта улыбка еще больше взволновала Мирну. Она почти что выхватила бокал вина, который поднес конопатый слуга, и пригубила, скрывая им половину лица.
Княгиня была уверенна, что ее выражение сейчас было максимально глупым.
- Можешь идти, - когда слуга закончил с вином, приказал Грегор, - закрой шторы, я позову, если ты понадобишься.
Учтиво проговорив: «Милорд, миледи», - паренек поклонился и вышел, закрыв после себя проход в тент.
Грегор и Мирна остались совершенно одни.
Только сейчас девушка это осознала и почувствовала себя даже не неудобно, а будто бы в опасности. Она с подозрительностью оглянулась по сторонам. Мирна не боялась Грегора (или думала, что не боится), но сейчас чувствовала себя не на месте. Нервы давали сбой.
И зачем она согласилась?!
Боги! Какая дуреха! Наивная девчонка! «Я не заслужила те слухи, которые вьются надо мной сейчас, - подумала она с горечью, - но те, которые появятся после этого момента - будут полностью на моей совести».
Граф Фаулз же казался спокойным и даже хладнокровным. Скрестив руки и испепеляя ее пронзительным взглядом, Грегор предложил, но прозвучало это, как приказ:
- Прошу, поешьте.
Княгиня нервно улыбнулась и, чтобы не показаться грубой, потянулась к тарелке с экзотическими фруктами.
Она начала медленно укладывать нарезанные кусочки в рот, стараясь жевать максимально осторожно и тихо. Ей хотелось выглядеть пристойно и изящно, как истинная леди, но внимательный взгляд Грегора заставлял ее сомневаться в каждом своем действии.
Наконец, ей это надоело, и она решилась спросить:
- Вы не присоединитесь ко мне, милорд? Эти фрукты очень вкусные.
- Действительно, - согласился он, осматривая ее хитро, даже коварно, - но готов поспорить, что вы во сто раз вкуснее, моя леди.
Мирна чуть не поперхнулась. Казалось, не было ничего сложнее, чем сохранить сейчас лицо.
Что он сказал? Ей не послышалось?
- Простите, я…
Он перебил ее, придвигая ближе тарелку с запеченными мидиями:
- Мидии под нежным соусом, - граф говорил так, будто секунду назад и не произнес ту странную фразу, - попробуйте. Это деликатес.
- Нет. Спасибо, - отозвалась она.
Сейчас ей бы кусок в горло не полез. Беседа складывается слишком странная. Княгиня чувствовала себя ужасно неуютно. Его взгляд уже не льстил ей - только смущал. И не так, что краснеет лицо и становится тепло в груди. А к глотке подступает колючий ком и хочется свернуться калачиком.
- Платье пришлось вам по вкусу?
- Я не видела платьев прекраснее этого, - хотя смятение все сильнее овладевало ею, на этот вопрос Мирна ответила совершенно искренне.
Грегор видел это по ее взгляду. Вдруг захотелось купить ей еще сотню, нет тысячу, роскошных платьев.
Он тут же осекся. Зачем ему понадобилось бы так поступать? Ведь его не интересует ничего долгосрочного... Он хотел бы просто избавиться от мыслей о ней. Утолить свое любопытство.
- Оно идет вам, - согласился лорд Фаулз, еще раз внимательно оглядывая ее фигуру.
Она скромно спрятала заблестевшие от вина глаза под пышными ресницами.
Грегору неистово сильно захотелось схватить ее, бросить спиной на стол и овладеть ей, показывая, насколько, по его мнению, это платье подчеркивает ее прекрасную фигуру.