Девушка выталкивает меня в коридор и тащит за руку в общий зал. Мы поднимаемся на сцену, музыка для выступлений снова включается, и блондинка начинает меня раздевать. Пытаюсь отбиться от ее бесцеремонных пальцев, но стриптизерша вцепляется мне в волосы и грубо дергает, склоняясь к уху.
— Не мешай хотя бы.
Пошли они все к черту!
Вливаясь в танец, я аккуратно и незаметно разуваюсь, а после сразу же срываюсь с места вперед. Хватаю телефон бизнесмена со стола и забегаю в первый же попавшийся кабинет. Запираюсь изнутри, приставляю к ручке стул.
Отпечаток пальца.
Боже, конечно же у любого нормального человека на телефоне установлен пароль. Это я такая безмозглая его всегда отключаю.
— Лучше открой по-хорошему, — звучит по ту сторону. — Отделаешься легким испугом.
Я, может, и дура, но не настолько. Меня на части разорвут, когда поймают, а Вяземскому достанется самый лакомый кусок.
Сползаю по стене на пол и закрываю уши руками, когда охранник начинает молотить кулаками по двери. Это все сон. Страшный сон, обычный ночной кошмар. Сейчас все исчезнет…
Странно, но через пару секунд шум и правда стихает. Дверь больше не ходит ходуном, я поднимаюсь на ноги и прижимаюсь к полотну ухом.
Ни-че-го.
Понятия не имею, что там происходит.
Принимаю решение сидеть здесь по победного. Вариантов других все равно нет, добровольно я в зал не вернусь.
— Золушка, ты опять туфельки потеряла. На этот раз обе.
Рома так меня называет, потому что в одну из наших перепалок я запустила в него кроссовкой, когда мы встретились в спортивном зале — ничего другого под рукой не оказалось, а кидаться гантелями показалось мне как-то не очень гуманно.
Так и пришлось идти в раздевалку — босой на одну ногу.
Чернов…
Убираю стул, быстро открываю дверь и затаскиваю Сатану в чей-то кабинет. Щелкаю замком, возвращаю стул на место. Адреналин в крови не позволяет трезво мыслить.
— Ого-го, — Сатана присвистывает, я вспоминаю, что на мне костюм современной Красной Шапочки, пустившейся во вся тяжкие. — Удачно я зашел.
— Ты думаешь, это смешно?!
— Вполне.
Сатана подходит ближе, а я настолько в ступоре, что даже отшатнуться не могу.
— Ты в заднице, солнышко, — обманчиво ласково говорит он, обвивает рукой мою талию, вынуждая прижаться к нему.
— А ты, кажется, развлекался там с кем-то? Вот и лапай своих баб, а меня не трогай.
— Если бы я не приехал, тебя б уже отдали толпе охранников, — ухмыляется Чернов, вальяжно наматывая прядь моих волос на палец.
Если бы не он, меня бы здесь и не было!
— И что теперь делать? У меня все равно нет такой суммы, — отталкиваю его, но ничего не получается. Наоборот, расстояние между нашими губами опасно сокращается.
— Зато у меня есть, — выдыхает так близко, что мне становится щекотно.
— Мы не женаты, чтобы я могла претендовать на твои деньги.
— Это легко исправить. Пока станешь моей невестой, а дальше все будет зависеть от твоего хорошего поведения. Ты ведь умеешь быть благодарной, куколка?
Его что, успели уже приложить о какую-то очень твердую поверхность? Другим образом объяснить этот бред невозможно.
Я озвучиваю свои мысли вслух, Чернов смеется и качает головой, дергая за оборочки костюма на груди.
— Долго рассказывать, а у нас сейчас не так много времени.
— Еще недавно ты предлагал мне заниматься сексом за деньги.
— А ты уже согласна? — Рома видит, что я хмурюсь, и продолжает. — Расслабься, не хочешь трахаться — не будем. Подыграешь мне, потом тихо разойдемся. Полгода — максимум.
— О чем ты вообще говоришь?
— Лера, ну я же верил, что ты не идиотка, прекрати разрушать в моих глазах светлый образ умной женщины. Вяземский дал нам не так уж много времени на разговор, а я, увы, даже поверив в себя, не смогу уложить толпу подготовленных охранников.
— Хорошо, я согласна.