Помогаю Лере подняться с колен, смахиваю с ее лица влажные от пота волосы и веду умываться. Изо всех сил гоню от себя похотливые о том, что под плащом у нее одно только белье, стоически терплю, когда Слуцкая приваливается ко мне боком с закрытыми глазами, пережидая новый порыв тошноты.
Жалко мне кобру, отравление это всегда паскудно. Даже вину чувствую в некоторой степени. Если Леру так скосила карбонара, придется извиняться.
— На ногах стоишь?
— Мгм. Скажи честно, это твоих рук дело? — запрокидывает голову, ударяя меня макушкой по подбородку.
— Чего?
— Ты мне подсыпал что-то в ресторане?
— У-у, Золушка, да тебя серьезно кроет.
Слуцкая хмурится, но соглашается с моим следующим предложением пойти в машину. Растягивает там на заднем сиденье, укутывается моим пледом. Я через полчаса забираю переноску с котом, который теперь хотя бы на него похож и расплачиваюсь на кассе, думая о том, что все-таки было дороже — пиджак или обслуживание уродца.
— Если ты начнешь гадить, лично шею сверну, — поднимаю переноску на уровень глаз, разглядываю отмытый комок шерсти.
Чудовище тоже спит, берет пример со своей будущей хозяйки. Хвост только подергивается, когда я его потрясываю нечаянно.
В машине ценный груз скидываю на пассажирское место, регулирую зеркало заднего вида, чтобы видеть Леру, и еду к ее дому. В пробке затягиваюсь густым дымом, просматриваю мельком комментарии к посту Кристины.
Урод, насильник, сволочь — это еще самые мягкие из всех эпитетов, а простое предложение сдохнуть меркнет на фоне пожеланий пыток и унижений в тюрьме.
Эта коза успела опубликовать еще один пост со своей исповедью, из которого я узнаю, что, оказывается, проделывал все это с ней несколько раз и в каждый из вечеров запугивал, используя свои связи.
Кто, интересно, посоветовал ей начать настолько раскручивать историю бедной несчастной овечки? Наверняка не своими мозгами дошла до мысли, что меня можно поиметь в гораздо большем масштабе. Не верится как-то в ее развитые умственные способности.
— Мя-я-я…
— Да заткнись ты, — тычу пальцем в перегородку на переноске, вытаскивая чудовище из машины вместе с пакетами, которые мне любезно собрали в ветеринарке.
Сначала заношу его, после спускаюсь за Слуцкой. Милая она, когда спит. Настолько вымоталась, что даже не проснулась, оказавшись на руках своего самого злейшего врага в лице меня. Только повозилась немного и в шею уткнулась, просопев что-то неразборчивое.
— Эй, мужик. Разговор есть.
Приплыли.
Глава 7
— Девушку положи, — прилетает следом.
Меня с Лерой на руках обступает компания каких-то гопников.
— Прямо на асфальт? Шли бы вы, парни, своей дорогой.
— Мы-то пойдем, а вот ты поедешь на скорой в ближайшую больничку, — их главарь выступает вперед и пытается перетянуть к себе Золушку.
— Клешни свои убери, а то в больничку придется ехать уже не мне.
— Слушай, я же серьезно с тобой разговариваю. Мне твоя рожа знакома, знаю, что ты с девчонками делаешь.
Да что вообще происходит?
— А ты из миротворцев? — хмыкаю, перехватывая Слуцкую поудобнее.
— Из сознательных граждан. Ты же видишь, нас больше. Ну одного, возможно, уработаешь. Может, даже двух. Остальные все равно тебе напинают, кровью ссать, вспоминая о нас, еще долго будешь.
— Тебя как звать, сознательный?
— Гриша, — сплевывает на землю один из гопников.
— Забирай своих шавок, Гриша, и валите дальней дорогой. Тронешь меня, посажу надолго. Вижу, ходка не первая будет, — обращаю внимание на его забитые пальцы. — По полной закатают.
Выясняется, что Гриша — парень не слишком понимающий, когда в следующий момент Золушку из моих объятий все же вырывают, навалившись толпой, а сам Робин Гуд впечатывает кулак мне в лицо.
Удар выходит по касательной, он цепляет только скулу, поэтому особо много времени, чтобы прийти в себя, мне не требуется. Завязывается драка, я пропускаю пару новых ударов, когда подручные Гриши, мать его, налетают со спины.
Раздается женский визг. Слуцкая, судя по всему, успела прийти в себя. Орет на всю улицу, у меня аж уши закладывает.