-- Сказал, что слышал, -- произнёс тот, словно разговаривал сам с собой. Он говорил Юриным голосом, чего Юра не замечал. Он так увлёкся беседой, что уже и не обращал внимания на одежду этого замысловатого типа; и если в то время как долгожданная дверь между ними распахнулась и в комнату вошёл человек в маске зомби, они вдвоём одеждами друг от друга хоть немного да отличались, то сейчас одежда "писаки" уже давным-давно была похожа на Юрину одежду, и теперь между этими двумя людьми явно пролегало какое-то невидимое зеркало. "Писакина" одежда словно использовалась компьютерной графикой, необходимой для современного фантастического кино, и изменилась прямо на глазах.
-- Ну так как? -- поинтересовался тот о Юрином мнении на счёт его предложения "продемонстрировать невозможное".
И пришла Юре очередная возможность посмотреть на этого парня как на лунатика.
-- Чем дальше, тем хуже, -- произнёс "писака" Юре девиз, с которым самому Юрию нередко желалось пройти по жизни. -- Обрати внимание. Началось всё с чердака и со старика на пляже, не так ли? Продолжилось... чем-то не очень приятным, мягко говоря. Продолжается... вообще какой-то галиматьёй... но, допустим, поверить в то, что мы с тобой действительные братья-близнецы, ещё можно. Но что будет дальше, как думаешь? Чем закончится эта ночь и с чего начнётся следующее утро?... И начнётся ли оно вообще?, для тебя, конкретно. И, насколько мы с тобой понимаем, всё это намекает тебе на то, чтоб ты покинул свой дом. А если я сейчас вот этим длинным ножичком прямо на твоих глазах отрежу себе голову, а потом поставлю её обратно, после того как она озвереет и искусает тебя за...
-- Ладно, -- перебил его Юра, пропустивший мимо ушей последние три-четыре слова, -- допустим, я сейчас соберусь и уеду из дома, то что тогда: вся эта фигня тут же прекратится и всё станет на свои места?
-- Это зависит от того, куда ты уедешь, -- отвечал ему тот, -- да и не уедешь ты сейчас. Не на чем тебе сейчас будет уезжать. Попозже спокойно пойдёшь на первую утреннюю электричку и...
-- Какую электричку? -- усмехнулся Юрий. -- У меня в гараже превосходная...
-- Нету у тебя больше ни гаража, -- хладнокровно проговорил тот, -- ни Хонды. Всё унесли.
-- Как это, унесли?! -- не понял Юра, машинально выглянувший в окно и действительно не увидевший во дворе гаража... На месте гаража осталось лишь пустое место...
-- Не знаю, как, -- проговорил на это "писака". -- Проболтали с тобой как два дурака и ни хрена не заметили, что вокруг творится. Не надо было терять мой листок, Юра. Теперь сюжет вышел из-под контроля и отправился на прогулку вместе с импровизацией. Городу хана: город сходит с ума...
-- Да заткнись ты наконец! -- прикрикнул на него не сводящий глаз с пустующего гаражного места Юрий. Откуда ему было что-либо знать: он же не слышал шумов, шороха и возни со скрежещущим металлом с улицы, пока болтал ни о чём с этим (чёрт бы его трижды подрал!!) типом.
-- А что ты собрался делать?-- удивился "писака" на его реакцию. -- Милицию попробуешь вызвать? Моя милиция тебя не убережёт, учти. Так что поспеши-ка ты лучше на электричку. С сегодняшнего дня ввели новый ночной маршрут.
-- Какой ещё маршрут? -- старался Юра отвлечься от пропажи, понимая, что ничего ему в ближайшие несколько недель предпринять на этот счёт не удастся.
-- Владивосток - Чердак, -- как-то величественно произнёс ему тот в ответ.
-- Чердак? -- переспросил Юрий как-то странно, решив что ослышался.
-- Не помнишь такой город?
-- Чердак? -- повторил тот, уже вспоминая. Что-то знакомое. Но в реальном мире этого города не существовало. Однако, Юрий всё никак не мог вспомнить. -- Что за Чердак? -- спрашивал он сам себя.
-- Юра, -- неожиданно поменял тот тему разговора, -- почему в твоих произведениях все в результате сходят с ума?: каждый, то становится психом, то кто-то в конце концов понимает, что он лунатик, шизофреник, то ещё бог знает что происходит. Почему герои твоих рассказов страдают?
-- Какие рассказы, твою мать! -- опять заорал на него Юра, -- тут происходит хрен знает что! (крича, он, разумеется, никак не мог придти в себя после пропажи гаража с любимой машиной), а он о...
-- Успокойся, -- попытался тот проникнуть его смыслом своей изменённой темы разговора. -- Я тебя не просто так спрашиваю, а чтоб ты кое-что уразумел.
-- Ну спрашивай, -- безразлично пожал тот плечами, театрально успокаиваясь, -- хрен с тобой. Валяй, раз пошла такая пьянка.
-- А я ведь у тебя тоже рассказик украл, -- заметил ему "писака". -- "ЦИРКОВОЙ МЕДВЕДЬ" называется. Не помнишь такой?
-- Меня щас медведи не интересуют, -- пусто ответил ему Юра, занятый совсем другими мыслями.
-- У тебя даже медведь и тот взбесился, -- поносил Юрино творчество "писака". -- Весёлый, жизнерадостный, добрый медведь. И - на тебе! Произошло всё ни с того ни с сего!... А ведь ты - это я. Я пишу то, что ты, либо "зарыл", либо не смог воспроизвести: вещь показалась тебе интересной, но силы на неё не хватило; ни силы ни воображения с фантазией. Но я-то всё сделаю, ведь у меня при себе ЧЕРДАК, а он думает за нас обоих, и творит ТАКИЕ чудеса!... иногда. Но сейчас тебе надо съездить в единственный город, который...
-- По-моему, я кое-что вспомнил, -- неожиданно осенило Юрия. -- Давно это было. Я тогда спасал литературную газету "Восток", и помог ей в этом "рассказ на заказ", а поскольку я тогда писал одни ужасы и кошмары и меня попросили сильно измениться, тут я и написал им рассказ "ЧЕРДАК", о городе счастья, добра и любви, в котором якобы живёт Бог. И назывался этот город, соответственно, Чердак. Так вот ты мне и предлагаешь в него отправиться? -- Вопрос прозвучал с сильным сарказмом в голосе.