-- Чтоооо?!! -- вне себя от ярости протянул Алекс. -- Скажи лучше, что ты всё придумал, не то я этого Вову закопаю заживо!
-- Не закопаешь, -- сказали ему. -- Вспомни Петю Галимова или Гейгея Петухова, -- напомнили они ему о злосчастной судьбине двух новичков, Петра Глинова и Сергея Петрова. -- На их поведение тоже пожаловались подобным образом, теперь эти две матрёшки не то что в школу больше не ходят и из дому ушли, вообще - без вести пропали.
-- И чё ты этим сказать хочешь? -- постарался Алекс сделать тон как можно больше угрожающим.
-- А то, -- ответили ему, -- что ты тихо-бесшумно делаешь нам по очереди минет и о тебе, кроме нас шестерых, никто ничего не знает. Ну как? Можешь не соглашаться, мы просто спрашиваем - не заставляем.
-- Ох и гады же вы, ребята! -- процедил им Алекс, вместо ответа, собираясь выходить из этой мерзкой комнаты.
Но здоровяк Степан Силенко загородил ему проход.
-- Как хочешь, -- пожали ребята плечами, -- хозяин-барин. Но ты не торопись. С тобой ещё не договорили.
-- Брат про тебя ещё кое-что рассказывал, -- заметил ему Мотора, когда Алекс остановился и повернулся. -- Говорит, что ты с вороной разговаривал.
-- Что?! -- у Алекса сердце так и ушло в пятки, но виду он постарался не подать.
-- Через плечо.
-- С какой вороной? -- спросил он с положенным сарказмом. -- У вас чё, ребята, чердачки поехали...
-- Не обращай на него внимания, -- заметил ему Аксенко. -- Это у нас феня такая "разговаривать с вороной", значит подвигаться разумом, болтать с самим собой. Это имеется в виду.
-- И брат говорит, что ты болтал сам с собой...
-- Слушайте, ребята, вы уже замучили меня своим идиотизмом, -- произнёс Алекс усталым голосом.
-- Ну ладно, иди, -- разрешили-таки ему, -- раз про ворону рассказывать не желаешь.
И опять Силенко загородил ему дорогу...
-- Может бухнёшь с нами? -- поинтересовался он у Алекса. -- Парень ты, видим мы, не хилый и упругий. Налить на тебя? -- Хоть он и знал, что не заставит этого упругого парня пить спиртное, но... на него как будто что-то нашло...
***
Алекс вышел из туалета сам не свой. Перемена уже десять минут назад закончилась. И весь Алексов класс был сейчас в спортзале, маялся дурью (кто-то боксировал грушу, кто-то на спор подтягивался, в общем, занятие находилось каждому), поскольку физрука временно не было в школе и завуч всем классам в часы уроков физкультуры предоставлял полную свободу действий. Вот и Алекс решил переодеться в спортивный костюм и поотрабатывать прыжки сальто на пыльных матах, как всегда выстроившись в очередь.
Алекс вошёл в пустынную раздевалку, открыл свой шкафчик, разделся до трусов, и уже собрался натягивать трико, как раздевалка в одну секунду наполнилась его одноклассниками.
-- Ты в туалете был? -- полюбопытствовала у него Вика Дроздова, огромная баба, заводило и заправило всего класса. Она вырвала у него из рук трико и подкинула вверх, то повисло на подпотолочной балке.
-- И что? -- сделал он вид, что не испугался.
-- Тебя изнасиловали? -- спросила она, и по её голосу не было понятно, за него она или против него.
-- С чего ты взяла? -- На этот раз в голосе его прозвучала нотка испуга, как предчувствие несправедливости.
-- Пусть покажет очко, -- намекнул ей кто-то. -- Очко не врёт.
-- Спусти трусы, -- попросила его Дроздова.
-- Чего?!! -- протянул он ей. -- Только пальцем тронь!
-- Куда тебя 'пальцем трогали'? -- нашёлся некто из умников. -- Вниз или вверх?
-- Если тебя не насиловали, ты должен доказать всем, -- объяснила ему Дроздова, -- не то будешь матрёшкой.
-- Ну что, -- хихикнул кто-то, -- покажешь попу или нет?
-- Пускай тогда девчонки выйдут, -- сказал Алекс.
-- А как мы им тогда докажем, что ты не матрёха? -- спросил его кто-то из ребят. -- Они ведь все фомы неверующие.
-- Не буду я снимать трусы! -- схватился Алекс за свои семейки, чтоб никто сзади незаметно не сдёрнул их.
-- А нам наплевать! -- сказала Дроздова. -- Но матрёх в нашем классе никогда не будет. Выкручивайте ему руки, -- отдала она распоряжение ребятам. И те с удовольствием принялись за дело, как тот не сопротивлялся. Только слышались смешки девушек и голоса исполнителей приговора Дроздовой, 'снимаем с него трусы полностью!'
Трусы уже залетели на балку, вслед за трико, и весь класс воочию убеждался, что их белая ворона, Александр Рохов, не подвергался анальному половому акту.
-- В чём же тогда дело? -- удивлялись все, внимательно осмотрев его не повреждённый ничем анус. -- Почему же он так долго проторчал в туалете с ГМНА?
Но, как только в раздевалку вбежали семеро девушек (одноклассниц Алекса), всё сразу стало ясным.
-- Он им делал минет, -- оповестили всех вбежавшие. -- Мы только что с ними разговаривали. Они ответили за базар! -- утвердили те свою новость.
-- Не может быть! -- смотрели все на Алекса с отвращением. -- И он даже не укусил ни одного из них?!
-- НЕТ!! -- сами изумлялись те. -- Это всё из-за его брата. Он что-то не поделил с Рохом и рассказал ГМНА, что Рох дрочил, вот те и уговорили его подрочить им.
Алекс от стыда и ярости на брата уже и не знал, что ему теперь делать, бросаться под поезд, если удастся сегодня с большим трудом вырваться из этой зловещей школы.