Юрий, повесив трубку, посмотрел на старичка и молодых людей; и, действительно, в отличие от молодёжи, старичок как будто дожидался не телефона-автомата, а стоял в очереди в общественный туалет, справить малую нужду. И сразу, как молодёжь двинулась к телефону, готовая оттолкнуть Юрия, если он начнёт загораживать им дорогу, Юра обратился к ним: -- Молодые люди, вы не возражаете, если старичок вперёд вас позвонит? Он буквально полсекунды у вас отнимет.
-- Да бога ради, -- пожали те плечами, слегка удивившись (им было чему удивляться), и пропустили вперёд себя старичка, который тут же выдохнул с облегчением и бросился набирать номер, не потому, чтоб занять у воспитанных молодых людей как можно меньше времени, а потому что действительно сильно спешил.
Отойдя от телефонного автомата подальше, Юра не погрузился в размышления, а оглянулся в сторону телефона, у которого парень с девушкой о чём-то постоянно перешёптывались, мельком поглядывая в Юрину сторону, изредка похихикивая; Юра надеялся, что сейчас на противоположном конце провода N 66-66-66 тот парень с низким голосом заливисто хохочет, потому что кучерявый старичок будет говорить по телефону до тех пор, пока уступившая ему место молодёжь не выхватит у него клюку и не начнёт ей его бить, пока тот будет прижиматься к трубке как утопающий - к спасательному кругу и орать-орать-орать. Но... старичок уже вешал трубку на место (когда Юра оглянулся) и поспешно куда-то удалился - он спешил чудовищнее Белого Кролика из "Алисы в Стране Чудес".
И сразу, как Юрий убедился, что всё в порядке, он позволил себе пуститься в размышления.
Впрочем, в размышления он мог бы и не пускаться, а спокойно вернуться домой, написать своего "МЕДВЕДЯ" и позвонить Юлии-Джулии или её агентам, чтоб помогли ему связаться с Аллой. Но пока ему этого делать не хотелось; во-первых, потому что не очень понравились связи между рассказом ("большеньким листком") и милиционерами, если не обращать внимание на совершенно безобидное явление, под названием "чёрный старик на одиноком пляже, которому в кошмарном сне приснился умерший 16 лет назад дед Юрия", и если не принимать во внимание кучу остальных ситуаций, вроде "рассказа"-письма (вернимнемоёвернимнемоё) и последовавшей за ним куче дьявольских совпадений, закончить которые можно телефонным номером, состоящим из шести шестёрок и этой чёртовой интуицией (если её можно так назвать) "человека, в котором есть всё (всё, что ни возьми); как он говорил, "от телефона, по которому ты сейчас звонишь, я ЧЕРТОВСКИ далеко! Просто я могу многое чувствовать!..." И, хоть Юрий как художник не относился к тому типу людей, на которых чуть сильнее надави и они начнут верить любому слову (понимать, что это любое слово - чистейшая правда), но, оглядываясь на всю эту дьявольщину, у него оставалось всё меньше и меньше возможностей в чём-либо сомневаться; но в то же самое время он старался многое отрицать (старался понять, что некоторые вещи имеют форму и подобие хорошей фекальной массы), и он был бы очень рад, если б за всё то время, что он размышлял, ему удалось бы хоть что-то отвергнуть.
Но когда он подходил к телефону-автомату, - у которого баловались какие-то дети на роликовых коньках, звоня, то на радио New Wave, то в какой-то департамент, - и его изнутри грыз бес противоречий, он всё равно продолжал бороться и "двигаться прямым путём нормального и разумного человека".
И, разогнав детвору от телефона, он набрался духу и уверенно набрал шесть шестёрок...
-- Только не отвечай мне сейчас "догадайся", -- предупредил Юрий того, кому позвонил. -- Если я получу ответы на ряд своих вопросов, то мне будет проще ориентироваться в некоторых сферах, -- пояснил он. -- Ты не против этого?
-- Задавай ряд своих вопросов, -- разрешил ему всё тот же голос.
-- Первый: что угрожает моему дому? -- начал он задавать.
-- Труба, -- ответил тот вместо "догадайся".
-- Какая ещё труба? -- не понял Юра.
-- Печная, -- ответил тот, -- дым из которой идёт.
-- Ну и причём здесь труба? -- задавал он вопросы только потому, что самому догадываться было неохота или некогда.
-- Если она не удержится, -- отвечал тот, -- то чердак уедет.
-- Чердак моего дома? -- уточнил тот, лишь бы уточнить.
-- Не только твоего дома, -- отвечал тот своим спокойным-хладнокровным голосом. -- Да и вообще тебе пора бы уже прекращать этот вопросник. Постарайся понять: позвонил я тебе чисто из вежливости.
-- Не, ну это ерунда какая-то! -- пытался Юрий выразить своё удивление к серьёзности того, что "кто-то откуда-то" звонит и таким образом пытается выгнать его из дома - выгнать по какой-то там собственной прихоти!". -- Я в это не верю! Этого не может быть.
-- Да бога ради, -- скучно ответил тот. -- Не может - так не может. Моё дело - предложить. Хозяин барин.
-- Не, ну ты поставь себя на моё место...
-- Знаешь, я был бы на 77 небе от счастья, если б ты уговорил меня, чтоб я уступил тебе своё место.
-- А что так?
-- А то, что "хорошо там, где нас нет".
-- Что, тебе очень хреново живётся?
-- Наверное, я не буду обсуждать с тобой хреновость всей своей жизни. Я тебе пообещал и золотые горы и твою Аллу и процветание в твоём творчестве и манду под хреном с маслом. Ты - делай выводы.
-- Ну ты хотя бы возможность мне дай, убедиться в чём-либо.
-- Это само собой! Возможность придёт немного позже. Возможно, сразу, как солнце исчезнет за горизонтом. Придут посредники с оформлением бумаг, либо... приду я сам. Что бы ты предпочёл выбрать? Посоветовал бы я выбрать тебе ребят с бумагами, но, поскольку в советах моих ты не нуждаешься, сам выбирай.