Кузьма Кузьмич открыл коробку и от удивления развёл руками:
— Вот это подарок!
В центре коробки, бережно завёрнутый в вату, лежал расколотый на две половинки ярко-синий ёлочный шар. Рядом с шаром находилась праздничная поздравительная открытка:
«Дорогой Кузьма Кузьмич, поздравляем Вас с наступающим Новым годом — сказочным чудесным праздником. Пускай Новый год будет для всех людей радостным, мирным и счастливым, пускай на земле всегда живут сказки. Передаём Вам наш северный сувенир — ёлочный шар, из него в этом году родился Дед Мороз.
Ваши Леопольд и Борька Агрегатовы».
— А вы говорите — студент! — радостно рассмеялся сержант Фёдоров, разглядывая расколотый шар. — Дед Мороз это был! Самый настоящий Дед Мороз. С самого Северного полюса!
Невидимое дерево
Глава первая. Шур Шурыч и ворона Розалинда
Посреди площади, которая называлась Круглой, росла волшебная ёлка.
Волшебной она была по многим причинам и прежде всего потому, что была невидимой. Да, да, никто в городе уже много лет не видел ни самого дерева, ни тех вещей, которые, словно Новогодние украшения, висели на его ветвях.
Чего только там не было: зонтики, книги, корзинки, перочинные ножи, валенки, папки для бумаг, галоши, бинокль, картины, домашние туфли… Но больше всего было здесь шляп, кепок, ушанок и музыкальных инструментов — скрипок, флейт, барабанов, гармошек…
Невидимыми были и те, кто жил на ветках этого необыкновенного дерева. А жили на нём два старых приятеля: бывший домовой Шур Шурыч, который теперь поменял профессию и работал, как он утверждал, тренером по храбрости, а также его подружка — говорящая ворона Розалинда. Вот и все, кто жил на этом дереве.
Ворона Розалинда просыпалась раньше Шур Шурыча. Он ещё спал, а она уже отправлялась на поиски потерянных, забытых или просто выброшенных вещей, которые она приносила на ёлку и аккуратно развешивала на ветках. Это было её любимое занятие.
В этот день ворона задержалась дольше обычного и Шур Шурыч волновался.
Он сидел на широком, крепком суку и, приставив бинокль к глазам, внимательно высматривал свою приятельницу, ворча под нос: «И где это её нелёгкая носит… долетается… врежут ей из рогатки и чучело сделают».
Так вот, в это самое время на площади и появились экскурсанты, которые, как известно, люди очень любопытные и которых интересует абсолютно всё.
Экскурсанты расположились рядом с ёлкой, которую они, конечно же, не видели, повернулись к экскурсоводу и стали внимательно слушать.
Экскурсовода звали Ксенья Петровна, в руках у неё была указка, а на носу — большие тёмные очки с зеркальными стёклами, которые делали её похожей на инопланетянку.
— Товарищи, — обратилась экскурсовод Ксенья Петровна к туристам, — мы находимся с вами на площади, которая ещё вчера называлась просто Круглой.
— Неужели она сегодня называется уже Квадратной? — задал вопрос усатый экскурсант в кепке.
Ксенья Петровна этому экскурсанту ничего не ответила. Она на него только посмотрела, но посмотрела так, что тому стало неловко: он покраснел, закашлялся и спрятался за спину другого экскурсанта.
Убедившись в том, что провинившийся осознал свою ошибку и сейчас раскаивается, Ксенья Петровна продолжила свой рассказ.
— Так вот, — сказала она, — с сегодняшнего дня эта площадь будет называться площадью Двух Мастеров…
Честно говоря, Шур Шурыч экскурсоводов недолюбливал, и прежде всего потому, что, приходя на площадь, они обычно говорили: «На этой старой площади нет ничего интересного, поэтому задерживаться здесь мы не будем».
«Ну и не надо, ну и не задерживайтесь, — думал в таких случаях Шур Шурыч, — ну и шагайте с нашей площади. Сами вы неинтересные».
Но сейчас бывший домовой услыхал такое, что сразу отложил в сторону бинокль и стал внимательно слушать, о чём говорит Ксенья Петровна.
А говорила она вот о чём:
— Когда-то давным-давно жили в нашем городе два брата — два мастера.
Старший брат шил шляпы, кепки, колпаки, ушанки — одним словом, головные уборы, как теперь говорят. А второй был музыкальных дел мастером. А ещё жил с ними в доме домовой, и звали этого домового, как гласит легенда, Шур Шурыч…
Теперь-то вы понимаете, почему Шур Шурыч, открыв от удивления и неожиданности рот, стал слушать рассказ экскурсовода Ксеньи Петровны: говорили о братьях и о нём.