Напрасно ближайшие сотрудники Хавкина отговаривали его от опасного опыта. Молодой ученый был непоколебим, ведь речь шла о спасении миллионов людей!
10 января 1897 года он ввел себе под кожу большую дозу убитых чумных микробов. Температура у него поднялась до 39°, и он тяжело болел три дня, но, не теряя самообладания, все время следил за тем, как протекает болезнь. Выздоровев, ученый стал уточнять дозировку вакцины, чтобы она не вызывала такой сильной реакции.
Вакцину Хавкина стали применять, но, к сожалению, она хорошо действовала только при бубонной чуме, а при легочной форме оказалась бессильной. При бубонной чуме микробы попадают в лимфатический узел и вызывают воспаление — чумной бубон. Легочная форма появляется, когда микробы проникают в легкие или с лимфой из бубона, или с воздухом, который заражен чиханием и кашлем больного.
Антон Павлович Чехов, который был не только замечательным писателем, но и врачом, восхищался деятельностью молодого ученого.
«Биография его действительно замечательная» — писал Чехов.
В Индии высоко ценили заслуги Хавкина, и в Бомбее еще при его жизни был построен научно-исследовательский институт его имени.
Среди русских врачей было немало героев, рисковавших жизнью ради спасения людей. Такими героями, например, были врачи, работавшие в чумной лаборатории, организованной в 1898 году на небольшом островке вблизи Кронштадта. Когда-то здесь был построен форт для защиты Кронштадта от врагов с моря. Теперь в этом мрачном форте врачи изучали, быть может, еще более страшных врагов — микробов; готовили вакцину Хавкина для предохранения от заболевания чумой и противочумную сыворотку для лечения. Постоянно здесь жили трое врачей, несколько служителей и жандарм для наблюдения за порядком. Ворота форта открывались утром, в семь часов, и закрывались в восемь вечера. Ключ хранился у главного врача лаборатории. Продукты привозились из города на пароходе и складывались у пристани, и только когда пароход уходил, их забирали и приносили в форт.
Вся история работы врачей этой лаборатории — пример поразительной врачебной самоотверженности и мужества.
В 1903 году заведующим чумной лабораторией был врач В. И. Турчинович. Он изучал заболевание легочной чумой на подопытных животных. Кроме того, он замораживал чумных бактерий для получения чумного яда. Что случилось во время проведения опытов, — неизвестно, но третьего января Турчинович заболел. В его мокроте нашли чумную палочку. На четвертый день он умер.
В этой же лаборатории заразился чумой и умер доктор Шрейбер. Однажды во время работы он забыл вложить в стеклянную пипетку, через которую насасывал из пробирки культуру чумных микробов, кусочек ваты, и бактерии попали ему в рот. Чтобы не беспокоить товарищей, он об этом ничего не сказал и только прополоскал рот дезинфицирующим растворам. Заболев легочной чумой, он сам поставил себе диагноз и поднялся на второй этаж в лазарет, из которого уже никто живым не выходил. Умер он на третий день.
Труп Шрейбера вскрывал доктор Падлевский. После вскрытия он случайно заметил у себя небольшую царапину около ногтя и прижег ее. Вскоре Падлевский заболел бубонной чумой. Эта форма чумы легче поддавалась лечению сывороткой. Товарищи самоотверженно ухаживали за ним, принимая все меры, чтобы не заразиться, и спасли Падлевского.
Много еще имен врачей, героически погибших в борьбе с чумой, сохранилось в медицинской летописи.
Крупнейший эпидемиолог, доктор Даниил Кириллович Заболотный, окончив медицинский факультет, работал у Мечникова. Он побывал на эпидемиях чумы в Индии, Месопотамии, Манчжурии, Аравии и первым открыл, что тарбаганы (грызуны из породы сурков) болеют чумой. Однажды, вскрывая погибших от чумы тарбаганов, Заболотный укололся иглой шприца, которым брал гной из чумного бубона. Он знал, что ему угрожает смертельная опасность, и написал прощальные письма родным и близким. К счастью, сыворотка, которую ему вводили, подействовала, и он благополучно перенес чуму.
Изучая грызунов, Заболотный сделал важное открытие: во время зимней спячки тарбаганы не погибают, а, просыпаясь весной, заражают окружающих животных, причем чумной микроб сохраняется из года в год. Замечательный ученый писал: «Зараза передается людьми, трупы которых, сохраняя в промерзлой почве свою заразительность в течение многих месяцев, могут служить источником для заражения грызунов, от которых она опять может переходить на человека, создавая своеобразный круговорот инфекции».
Человеком, который доказал, что суслики могут заражать людей чумой, был русский врач Ипполит Александрович Деминский.