На облагораживание небольшой комнатушки ушло немало времени. Помощь коллег закончилась на выносе годами собиравшегося хлама. После избавления от мусора подсобка приобрела весьма убогий, но обнадеживающий вид. Тут хотя бы было окно – роскошь для кладовки.
Кабинет капитана, в сравнении с моим, казался огромным. Сюда легко помещался большой рабочий стол из мореного дуба, который наш небедный начальник приобрел на собственные средства. У стола разместились несколько удобных стульев с высокими мягкими спинками. Вдоль правой стены, от двери к окну, встали два секретера, заполненные бумагами, и несгораемый шкаф. Левую стену заняли небольшой диван и кадка с неизвестным мне растением в дальнем углу. На этом диване, поговаривали, капитан имел привычку ночевать, когда задерживался на работе допоздна.
Вчера, видимо, срочных дел не было, потому что Вильный выглядел весьма бодро. Гладковыбритый, с зачесанными назад светлыми волосами, разделенными сбоку на прямой пробор, он смотрел на меня прищуренными глазами теплого орехового оттенка и недовольно хмурил густые брови. Наверное, это его коронный взгляд для самых любимых подчиненных. Во всяком случае, мне он доставался особенно часто.
- Вивьен? Что вы здесь делаете? У вас – выходной, - голос соответствовал взгляду и звучал крайне недовольно.
- Здравствуйте, капитан. Мои четыре отгула закончились.
- Неужели?! Ладно, - вздохнул он и как-то расслабился. - Как ни странно, ваше возвращение очень кстати. Сотрудников не хватает. За эти дни нам передали ограбление, незаконное внушение и два случая полтергейста, а одна сновидица ходит сюда каждый день, чтобы мы разобрались в её бредовых видениях.
Обычно, наше отделение работало над одним-двумя делами, так что плохое настроение начальника было понятно. Одаренные не слишком часто совершали преступления. Во-первых, люди, наделенные парапсихическими способностями – не такое уж распространенное явление. Во-вторых, наказание для людей, применивших дар в незаконных целях, куда суровее, чем для обычных преступников. А в-третьих, использование дара значительно сужало круг подозреваемых, потому злоумышленники старалисть не оставлять такого заметного следа.
- Найдите Витте, возьмите у него бумаги повешенной, изучите отчет о вскрытии, - продолжил капитан, протягивая пухлую папку.
- Выяснили, кто она?
- Нет. Никаких заявлений о пропаже Хэлены Вюрц или любых других женщин со схожей внешностью. Остальное выясняйте у Витте, я занят, - мне нелюбезно указали на дверь.
Мысленно пожав плечами, я отправилась искать "любимого" детектива. Он нашелся в собственном кабинете и выглядел куда хуже бодренького начальника. Витте сидел за письменным столом и устало вчитывался в бумаги. От недосыпа на его круглом лице резче обозначились морщины, под глазами появились синеватые тени, на бледной коже яркими пятнами выделялись веснушки, а рыжая борода топорщилась в разные стороны. При виде меня детектив неприязненно скривился:
- А, Гейт, явилась уже?
- Здравствуйте, детектив Витте, - подавив желание ответить в том же духе, поздоровалась я. – Капитан послал меня за бумагами убитой. Что-нибудь выяснили?
- Ничего. Даже имени её не знаем. Хэлен Вюрц в Руиге 22 штуки – ни одна не пропадала. Либо она приезжая, либо это вымышленное имя. Мы с Мартином оббегали все окрестные дома – никто ничего не видел. С соседями она ни разу не сталкивалась. О том, что в квартире кто-то бывает, они узнавали только по звукам. В бумагах, на мой взгляд, ничего интересного. А вот заключение о вскрытии тебе понравится – кивнул Витте на папку в моих руках. – На. Держи, - протянул он уже знакомые тетради из квартиры. – Раз уж мы вместе работаем по этому делу, - снова недовольно скривился детектив, - сообщи, если что-нибудь заметишь.
Я согласно кивнула и отправилась к себе.
Родная кладовка встретила тишиной и теплом. Маленькое помещение легко отапливалось, в отличие от просторных кабинетов коллег. Здесь не было ничего лишнего: только рабочий стол с выдвижными ящиками и пара стульев, а слева у двери – крохотный столик с электрическим чайником и одинокой чашкой. Из небольшого, но чистого окна на пустую столешницу падали ровные квадраты серого осеннего света – я никогда не оставляла бумаг на виду, убирая всё в ящики после окончания рабочего дня.