- Ты не подумай, - продолжала говорить Труди, – я не упрекаю вас с Мари. У вас – своя жизнь, и вам нельзя её упускать. А я свою жизнь связала с вашим отцом. И не могу оставить его одного даже теперь.
Почувствовав подступающие к глазам слёзы, я порывисто обняла мачеху.
- Всё будет хорошо, Труди. Но не хорони себя живьем. Он хотел бы, чтобы ты была счастлива.
- Да, хотел бы, - через силу улыбнулась она. – И я исполню его желание. Только немного позже.
Больше об отце мы не говорили. Мачеха пыталась казаться беззаботной, а я не хотела ворошить её боль. Время лечит всё: стирает из памяти болезненные воспоминания, наполняет жизнь новыми, счастливыми мгновениями. И Труди нужно было только немного времени, чтобы снова ощутить себя живой.
Время до обеда мы потратили с относительной пользой. Походили по магазинам, позавтракали в уютном маленьком кафе на берегу рукотворного озера. Гертруда с интересом слушала о Томе, о том как устроилась Мари, искренне ужасалась рассказу о деле Душителя и верила, что у меня всё получится.
Когда подошло время встречи с Генрихом, мачеха оставила меня у здания министерства Военных дел и, забрав покупки и пожелав удачи, уехала домой.
В министерстве встретилось немало знакомых лиц. Многие служащие сразу узнавали дочь Гейта и спешили, кто запоздало выразить сочувствие, кто просто полюбопытствовать, что мне понадобилось. Отвечая на приветствия, в приемную Генриха я добралась ровно в тот момент, как тот выходил из двери кабинета.
Гите чем-то неуловимо напоминал отца. Нет, он не был таким же мощным и коренастым, сразу же внушающим трепет. Наоборот, его высокая, худощавая фигура могла бы показаться нелепой. Но в каждом движении нескладного с виду тела чувствовалась скрытая сила сжатой до предела пружины.
Это общее таилось в выражении глаз. Отец так же умел смотреть на собеседника: с виду холодно и даже безучастно, на деле же подмечая малейшие детали. Мало-кто догадался бы, какая напряженная работа мысли скрывается за этим беспристрастным взглядом, будто кипящая лава под твердой коркой застывшего кратера.
- Рад вас видеть, Вивьен, - от бархатного, ласкающего голоса сердце екнуло в груди. – Пообедаете со мной? – предложил министр, подставляя локоть.
Генрих привел меня в тихий, небольшой ресторан неподалеку от министерства, где предпочитали обедать государственные чиновники. С виду ничем не примечательное место пользовалось небывалой популярностью в народе. Особенно, у молодых, незамужних женщин, стремящихся привлечь внимание высокопоставленных господ. Вот и сейчас, при нашем появлении, парочка не по погоде разодетых девиц, меланхолично попивающих кофе, встрепенулась, но тут же утратила интерес, завидев с молодым министром спутницу.
- Проходите, Вивьен, - Гите кивнул в сторону небольшого столика у окна.
Тут же материализовавшийся метрдотель услужливо принял наши пальто.
«Золотой берег», как следовало из названия, стоял на берегу Скреты, и из широкого окна на реку открывался замечательный вид. Скрета брала начало где-то в горах Тотештайна, тонкими ручейками стекалась к подножию каменных великанов и несла свои воды через весь Мерай, впадая на юге в Тихое море. Восемь из двенадцати крупнейших городов Республики, когда-то крохотными поселками родившиеся на её берегах, теперь уродливыми, дымящимися гигантами возвышались над сизыми водами.
Здесь, в Штайнбурге, Скрета разливалась особенно широко. Её серебрящаяся в свете тусклого осеннего солнца гладь, словно тупое лезвие, взрезала измученное тело земли, оставляя рваные границы берегов по обе стороны от зияющей раны.
- Что будете заказывать? – неслышно подошедший официант отвлек меня от созерцания мрачно-очаровательного пейзажа.
- Мне как обычно, Ганс. А госпоже – черный кофе без сахара, - ответил за обоих мой спутник. – Может быть, хотите чего-нибудь ещё?
- Нет, спасибо, - я отрицательно покачала головой, удивляясь, откуда Гите знает о моих предпочтениях.
- Не удивляйтесь, Вивьен, - усмехнулся министр, как только официант отдалился от столика. – Я знаю о вас намного больше, чем вам кажется, и намного больше, чем вам хотелось бы. В конце концов, я не мог оставить без присмотра дочерей моего благодетеля.
- Значит, для вас не секрет, почему я приехала? – слова прозвучали скорее утвердительно.
- Не секрет, - не стал отрицать Гите. – Но не уверен, что захочу решить ваше маленькое затруднение.