Сейчас же всё было таким несущественным: и собственная внешность, и небрежно собранный чемодан, и недопитый чай. Тяжесть потери обрушилась на меня со всей силой, придавила к месту, парализовала мысли и чувства.
Весь день я неподвижно просидела в кресле, безучастно наблюдая за бесконечным потоком прохожих за окном. В дверь постучали в половине седьмого, и резкий звук в абсолютной тишине заставил вздрогнуть. Томас быстро проскользнул в прихожую, легко подхватил вытащенный сюда чемодан и сбежал по крыльцу всё к тому же автомобилю. Накинув чистое пальто и шляпку, я проследовала за ним.
Неожиданно мой попутчик оказался не один. За рулем удобно разместился капитан Эрих Вильный. Впрочем, могла бы и догадаться, что машина от вокзала сама не вернется.
- Добрый вечер, капитан.
- Здравствуйте, госпожа Гейт. Мы не на службе – можете называть меня по имени.
Забавно, что сам капитан предпочитал обращаться ко мне по имени именно на работе. Сейчас же перешел на более формальное обращение.
- Вы всё-таки знакомы? – непонятно чему обрадовался Бурк.
- Да, Том. Госпожа Гейт – детектив из моего отдела.
- Вивьен, почему же вы сразу не сказали? И как вам работается с моим давним другом?
- Не думала, что это важно. Хорошо, - ответила на оба вопроса сразу.
На этом мое участие в разговоре прекратилось. Оба друга полностью погрузились в обсуждение общих знакомых, новинок авиатехники, роста уровня преступности в городах. Иногда Том делал робкие попытки втянуть меня в беседу. Но угрюмое молчание пополам с односложными ответами быстро охладили его пыл. Зато я узнала кое-что новое о капитане. Он был не только требовательным начальником, но и интересным, остроумным собеседником.
К вокзалу автомобиль подъехал за полчаса до отправления поезда. Сидеть всё это время в жарко натопленном купе совершенно не хотелось, поэтому Бурк предложил выпить чашечку кофе в кондитерской через дорогу. Здесь вместе с ароматным горячим напитком подавали прекрасные пирожные. Мне особенно нравились песочные тарталетки с абрикосовым муссом и кусочками ягод. Где хозяйка на пороге зимы брала свежие абрикосы, никто не знал. Поговаривают, у неё был дар, но не из тех, что подлежат обязательной регистрации.
Где-то в груди при мысли об этом шевельнулась зависть. Госпожа Брай могла заниматься, чем душа пожелает. Я же оставалась вечной заложницей собственного дара. Нет, мне нравилась моя работа. Единственное, что мешало наслаждаться ею в полной мере – отсутствие выбора.
- Виви, вы допили? – вторгся в безрадостные мысли голос Тома. – Нам пора идти, скоро отправление.
Глава 2. Семейная встреча
Штайнбург встретил прибывший состав ярким солнечным утром. Впечатление было таким, будто в мрачное царство поздней осени заглянул погостить проказливый апрель. Игривые теплые лучи прыгали по металлическим бокам вагонов, отскакивали от стекол, пытливо заглядывали под поля шляп.
Пестрое море встречающих, провожающих, уезжающих и приезжающих мгновенно поглощало каждого, рискнувшего ступить на длинный перрон. Том вежливо подал мне руку, и мы вместе нырнули в бушующую толпу.
Своим вокзалом Штайнбург мог гордиться. На постройку исполинского здания ушло немало денег налогоплательщиков, но теперь каждый, кто прибывал в столицу впервые, мог в полной мере прочувствовать величие Республики.
Стройные каменные колонны возвышались вверх на десятки метров, упираясь в украшенный позолоченной лепниной карниз. В центре высокого фронтона в обрамлении растительного орнамента расположились огромные часы с фигурными стрелками и животными-символами двенадцати крупнейших городов Мерая.
Внутри сооружение казалось не менее помпезным, чем снаружи. Высокий потолок заканчивался стеклянным куполом, сквозь который в помещение лился яркий солнечный свет. Стены выложили расписной плиткой, которую специально для этого заказывали у мастеров из соседней Варавии.
Балкон второго этажа обрамляла балюстрада, которая сама по себе была произведением искусства. Гладкие белые перила подпирали балясины, выполненные в форме танцующих женских фигур. Я не раз приходила сюда, пока жила в Штайнбурге, чтобы полюбоваться тонкой работой скульпторов. Пожалуй, вокзал был моим любимым местом во всем городе, и его высокие своды невольно будили в душе светлую ностальгию.
У выхода в город я вдруг поняла, что забыла предупредить Труди о времени приезда, а значит – встречать меня никто не будет. Том, конечно, сразу же вызвался довезти свою непутевую попутчицу до дома, но получил вежливый отказ. Мне хотелось побыть одной, чтобы собраться с мыслями перед прибытием в отчий дом.