Ивик не была музыкантом-профессионалом, но на клори играть умела. И любила петь. И песня Шем ее чем-то зацепила.
А знаешь, так просто
Упасть - как в ладони - в траву.
Холодной росою
Умыть воспалённые веки.
И чистому небу
Сквозь слёзы шепнуть:
"Я живу
На этой планете.
В таком непростом человеке."
Ему бы забыть
О сраженьях, о правде, о зле.
Ему бы качать
Колыбель с тихой песней ночами.
И с тёплой улыбкой
Неспешно идти по земле,
Любуясь закатами,
Всходами и родниками.
Зачем ему битвы
И правды двуранящий меч?
Зачем перевалы
С суровыми злыми ветрами?
Так просто - в траву...
И - забыться, забыть, не беречь
Усталую землю,
Объятую снова кострами
Пожарищ и смут.
Над Землёй - облака, облака...
Бездонное небо раскинулось.
Падаю в небо.
И снова рождается
Вера в себя. И строка.
И воля подняться
И встретиться взглядом с рассветом.
Чтоб кто-то качал
Колыбель с тихой песней в ночи.
Чтоб с тёплой улыбкой
Уверенно шёл по планете.
Любуясь закатами,
Окнами света в ночи.
И радуясь всходам,
И новым дорогам, и детям.*
*Татьяна Смирнова
С парнями встретились на Кельнском вокзале, прямо на крытом перроне первого пути. Компания была колоритная - большинство в косухах и плащах, благо, май не принес тепла, в Вестфалии снова похолодало. Прически ребята сделали кто во что горазд - Бен щеголял ярко-красным чубом, зачесанным на одну сторону, Ларс поставил разноцветный панковский гребень, кое-кто просто побрился налысо. Ивик издали взглянула на эту шумную компанию немецкой молодежи и решила, что дейтринов они не напоминают ничем. Разве что очень-очень внимательно приглядеться - тогда можно увидеть что-то общее в очерке скул, в заостренной форме лица. И еще внимательно-цепкие взгляды, уверенные движения.
Но это надо приглядываться. И знать заранее, подумала Ивик. А так - даже дарайский контрразведчик ничего не заподозрит.
Все же они очень редко собирались и действовали вместе. Обычно акции были мелкие, на одного-двух человек. Курьерская работа, единичная ликвидация, провезти кого-то через границу, оформить что-то на свое немецкое имя.
Шем с Майтой сразу бросились к парням с радостным воплями. Девчонок подхватили на руки, закружили. Майта сразу прильнула к Тиму, своему почти-жениху - вскоре планировалась помолвка. Здесь, под видом местной молодежи, они наслаждались тем, что по дейтрийским меркам считалось бы неприличным - вцепились друг в друга и так и шли в обнимку. Шем подхватила под руки двух парней - ее одногодков, Рэсса и Вира, и шла, весело болтая с ними. Алайна солидно беседовала с ксатом Кани, командиром мужской группы. Рядом с Ивик пристроились Бен и Феррин - Лукас и Доминик, вспомнила она с некоторым напряжением. Потом вспомнила и клички, которые парни носили в "компании" - Ричи и Дидл.
-- Ну как жизнь, малышка? - высоченный Бен по-хозяйски обнял ее за плечи. Ивик усмехнулась.
-- Отлично. А у вас?
-- Да все ничего, универ только достал, прикинь, мне еще курсовую писать... - пожаловался Бен. Ивик фыркнула.
-- А у меня зуб болит, - мрачно сказал Феррин, - сгнил, сволочь, удалять ведь придется.
-- Ну и что, у тебя отпуск скоро?
-- Да зачем, здесь схожу. Хоть с занятий слиняю ненадолго. Зубные врачи здесь неплохие, вроде. О, классная музыка, люблю! - оживился он. На площади перед Собором звенели гитары. Какая-то латиноамериканская группа наяривала веселую мелодию, собирая с прохожих монетки. Вокруг музыкантов собралась небольшая толпа.
-- Я куплю диск! - Феррин метнулся в сторону. Кани встревоженно обернулся.
-- Он пошел диск покупать, - объяснила Ивик. Командир покачал головой. Счастливый Феррин присоединился к группе, засовывая компакт-диск в нагрудный карман.