Она поднялась и пошла впереди Форса и Петера Елина в конец коридора.
— Вот тут, — сказала Маргит и отступила в сторону, пропуская Форса и Петера Елина.
Форс занял место на одном из стульев у стола, заваленного бумагами и открытыми папками. Петер Елин уселся на стуле напротив. Маргит закрыла за ними дверь. Форс открыл портфель и достал линованный блокнот. Из внутреннего кармана он вынул шариковую ручку, снял колпачок и написал дату. Затем посмотрел на часы и отметил в блокноте время.
— Петер, как пишется твоя фамилия?
— Е-лин.
— Откуда ты знаешь Хильмера Эриксона?
— Мы учимся в одном классе уже девять лет.
— Вы общаетесь в свободное время?
— Мы оба играем в «БК».
— Это футбольная команда?
— Да.
— То есть вы играете в одной команде?
— Да.
— И как давно?
— Я пришел в «БК». когда был в шестом классе. Хильмер пришел тогда же.
— Кем ты играешь?
— Мне больше всего нравится быть крайним левым нападающим.
— А Хильмер?
— Он любит стоять на воротах, но из него не очень хороший вратарь. Обычно он играет защитником.
— А почему он не очень хороший вратарь?
Петер некоторое время подумал, прежде чем ответить.
— Ну вратарь ведь не только стоит и ждет мяч. Он может даже вести игру. А Хильмер…
— Что Хильмер?
— Он чаще стоял и думал о чем-то своем. Так, во всяком случае, это выглядело.
— Понятно. А он популярен?
— Как это?
— Ну ребятам он нравился?
— Думаю, да.
— Попробуй описать его как человека. Петер Елин молчал.
— Попробуй, — снова попросил Форс.
— Это трудно.
— Что именно трудно? Петер Елин колебался.
— Он слишком обыкновенный.
— Это и выделяло Хильмера? Что он обыкновенный?
— Я так думаю.
Форс записал. Затем он поднял взгляд:
— Вы тренировались в прошлую субботу?
— Да.
— Во время тренировки произошло что-нибудь необычное?
— Была общая разминка и упражнения с мячом на гравиевой площадке. Ничего особенного.
— Как зовут тренера?
— Альф.
— Что было после тренировки?
— Ничего. Мы приняли душ, переоделись и поехали на велосипедах домой. Фамилия Альфа Нурдстрем. Он работает в школе завхозом.
— И в раздевалке тоже ничего необычного не случилось?
Петер Елин некоторое время подумал.
— Нет. Только Даниэль и Хильмер подрались из-за полотенца.
— Как это произошло?
— Кажется, Даниэль забыл свое полотенце. Тогда он взял полотенце Хильмера и вытерся им, а Хильмер попытался отобрать его. Они подрались, и Хильмер упал. Он ушиб коленку.
— Эта была настоящая ссора или они подрались в шутку?
— В шутку. Хильмер и Даниэль друзья.
— Так Хильмер упал по чистой случайности?
— Да.
— То есть на самом деле Даниэль не хотел причинить Хильмеру вред?
— Он бы никогда этого не сделал. Они вместе ходят в шахматный клуб.
Форс записал. Петер Елин немножко поелозил на стуле. Через некоторое время он продолжил:
— Знаете, что в Хильмере необычного? Во-первых, то, что он играет в шахматы, А во-вторых, он очень молчаливый.
— Хильмер молчаливый?
— Он говорит очень мало. Кажется, что он все время о чем-то думает.
— Ты знаешь, о чем он думает?
Петер Елин покачал головой:
— Нет.
Форс записал.
— Значит, в раздевалке была драка, хоть и шуточная?
— Да.
— Что случилось потом?
— Не знаю. Я быстро собрался и вышел, пока Хильмер и Даниэль ссорились.
— Так ты не знаешь, чем все закончилось?
— Нет.
— Кто оставался, когда ты уходил?
— Почти все. Кажется, я вообще ушел первым. Форс положил блокнот с записями в портфель и застегнул молнию, потом положил ручку во внутренний карман.
— И последний вопрос. У тебя есть какие-то соображения о том, куда Хильмер мог направиться?
— Нет.
— Нет ли какого-нибудь места, куда Хильмер часто ходил, какая-нибудь заброшенная сторожка, уединенный домик?
— Этого я не знаю.
Форс поднялся.
— Если ты вспомнишь еще какие-нибудь подробности, обязательно звони. Даже если тебе покажется, что в них нет ничего особенного.
Форс протянул руку. Они попрощались и направились к дверям.
Хильмер сидел на стуле в углу. Дверь за Форсом и Петером закрылась. В кабинете наступила тишина, только в соседней комнате играло радио. Хильмер попытался вспомнить, что за комната находилась рядом с кабинетом ректора.
Память.
Хильмер старался вспомнить, что же произошло в раздевалке, но никак не мог. Он не мог даже представить себе, как выглядел Даниэль. Или полотенце. Что это за полотенце, о котором они говорили?