— Ну а потом-то почему молчал? Когда мой брат всё узнал?
Зор снова стал серьёзным.
— Я же видел, что ты боишься. Ты вся дрожала и плакала! Я решил, что ты права. Был реальный шанс, что если я обращусь перед ним в чём мать родила, то братцу твоему отчаянному придёт в голову постоять за честь сестры и выбить из меня всю дурь за то, что шастал в её постель без разрешения. Я, естественно, не стерплю. И тогда мы с твоим братом решим наш маленький спор тем способом, которым больше всего любят решать споры взрослые мальчики. Доброй дракой. Но это причинило бы тебе боль. Так что я решил дать твоему брату сначала остыть.
— И терпел почти до самой Границы…
— И мужественно выносил твои полные слёз глаза до самой Границы! Но, знаешь ли, это зрелище оказывает на меня слишком сильный эффект. Так что даже моё безграничное терпение в конце концов лопнуло.
Я вспомнила их с братом «разговор» и облетающую с ёлок хвою. Да-а-а-а уж… терпение тогда лопнуло у обоих.
— Вообще-то, я планировал молча довести тебя до Границы и там уже украсть. Изначально таков был план. Если понадобилось бы, силой тебя отбил. И всё равно забрал. Но ты выглядела, как несчастный мокрый котёнок… И я решил, что больше не могу откладывать разговор. К слову, твой брат неожиданно оказался вполне вменяемым. И когда я ему доходчиво растолковал, что сестры его пальцем не коснулся… правда, благоразумно не уточнил, что это пока. И то, вовсе не потому, что мало старался, давай для справедливости добавим…
Я пнула его локтем в живот. Больно ушиблась, конечно же, а у него только улыбка нахальная шире стала.
— Ну так вот, в общем, я ему прямо и ответственно заявил, что сестру его люблю-жить не могу, намерения имею самые что ни на есть серьёзные, и планирую сделать своей женой, то есть будущей Императрицей. И вот на этом моменте он как-то слегка остыл. Только так же прямо заявил, что если обману, лично явится в Империю и оторвёт мне какие-нибудь нужные части тела. На том и ударили по рукам!
Я уткнулась ему в плечо и задавила смешок. Подумала и добавила тихо:
— Знаешь… По моему брату не скажешь, но мне кажется, на самом деле он к тебе проникся дружескими чувствами.
Зор хмыкнул.
— Ещё бы! У нас столько общего. Мы с ним оба повёрнуты на парадоксальной потребности любить и защищать одну очаровательную и слегка сумасшедшую друидку! Хотя… и перспектива прочного союза с Империей после такого брака, думаю, его не может не радовать. Он у тебя неплохой стратег. Не терпится как-нибудь встретиться снова и поговорить в спокойной обстановке.
Я уже вовсю краснею и прячу лицо у него на груди.
— Так прямо и скажи, что тебе у него в гостях понравилось, и тебе охота снова мальчишек на спине покатать.
Зор возмущённо фыркает.
— Пусть своих ездовых котят используют! А я в ближайшие годы планирую катать исключительно собственных детей.
Замираем и он, и я, после этих слов. Сказанных с такой показной лёгкостью. Но таких весомых и важных для нас обоих.
Я совсем пригрелась и разомлела у него на груди. Но прямо сейчас меня как будто окунули в кипяток.
Понимаю, что спрятаться и отсидеться больше не выйдет.
Он берёт меня твёрдо за подбородок и приподнимает лицо. Заставляет посмотреть прямо в глаза.
— И что-то мне подсказывает, тебе этот план тоже по душе. И кстати. Не пора ли приступать к его претворению в жизнь?..
Зортаг приподнимает меня свободной рукой за талию и делает шаг в сторону постели.
Шаг.
И ещё один.
И ещё.
Ни на одном из них я не запротестовала.
Сцепляемся взглядами. Довольные огоньки пляшут в серебряном. А потом постепенно легкомысленные искры уступают место чему-то дикому, яркому, звериному, что немедленно находит отклик во мне, опаляет нервы, волной предвкушения проносится по коже.
Медленно, мучительно медленно тянется к губам.
Томный поцелуй. Поцелуй-обещание. Поцелуй-начало.
Пальцы срывают ленту с растрепавшейся косы, отбрасывают куда-то на пол. С видимым наслаждением зарываются в непослушные пряди, освобождают их, выпускают на свободу. Никаких больше кос, мы сегодня — дикие, мы сегодня возвращаемся к огням первобытных костров.
Тихий рык мне в шею, когда поцелуй смещается ниже. Откидываю голову, подставляю горло. Жадно глотаю воздух, который раскалёнными глотками проникает мне в лёгкие. Воздуха отчаянно не хватает.
— Люблю…
Покрывает короткими жгучими поцелуями мне шею, плечи, ключицы.
— Как же сильно я тебя люблю… наконец-то моя.