Удивленно изогнула бровь.
— Если вдруг что-то вспомните, то я поселился в гостинице «Плакучая рябина». — Протянул темную карточку. — Я пробуду здесь пару недель. — Мужчина коснулся алого амулета на груди и спустя мгновение обратился вороном.
Ахнула от изумления.
Когда птица вылетела из лавки, внимательно поглядела на карточку.
— Корвинус Краул, — прочитала вслух. — Специалист по темной магии. Некромант. — Жуть какая!
Мирза выхватила карточку и так и застыла с ней в руке.
— Надеюсь, эту принцессу не найдут, — вздохнула она. — Иначе, ей не поздоровится.
— Почему?
— Фульгрия — ужасное место. Обитель некромантов и магов, черпающих силу из скверны. Наши враги. — Подруга разорвала карточку. — Два года назад принц Эсбен вторгся в их земли, с целью освободить королевство от тирании узурпатора трона и подарить людям мир. — Мирза отколола вилкой кусок пирога. — Но, его войско было разбито, а сам принц пропал на два года. Говорят, его держали в плену. И что кто-то намеренно выдал врагу время и место его вторжения.
— То есть, — нахмурилась я, — среди его людей завелся предатель?
Подруга кивнула.
— Но, нам повезло, что ему удалось вернуться. Хотя из Фульгрии никто не возвращается.
Так вот о каком плене он говорил… Мог быть и повежливее!
Стоило вспомнить, как он развратно касался меня и целовал, вспыхнула. Нужно обходить этого мужчину стороной.
Эсбен
Бездна!
Сижу, смотрю на последствия своей дикой ярости, и меня трясет! После того, что произошло в лавке Тиры, я взбешен. Зверь внутри меня готов был спалить все к чертям!
Свернуть голову Варгельсену, этому мерзавцу, — вот чего я хотел!
Я так злился на себя, что не мог найти себе место. Вскочил с кресла и принялся метаться по гостиной, как зверь в клетке. Боялся представить, что бы произошло с синеглазкой, если бы опоздал на секунду!
Никто не смеет даже приближаться к ней!
Еще никогда я не встречал такой нежной и прекрасной души! Я просто не знаю, как вести себя с ней. Все эти годы — строгие правила, запреты, боль! Отец отнял у меня детство, запретил любить, чувствовать! С пятнадцати лет я был машиной для убийства, бездушной тварью, обученной только убивать.
Я никогда не чувствовал такого сильного влечения к женщине. Она завораживает меня, я не могу думать ни о чем другом, кроме нее. Ее красота, ее улыбка… Безудержное желание трахнуть ее, обладать ее.
Грозовые небеса!
Все те женщины, что охотно отдавались мне, ни что, по сравнению с Тирой. Я мог получить любую. Я часто доставлял удовольствие только себе, оставляя очередную подстилку в жажде кончить. Мне было плевать. С ними я лишь утолял плотский голод.
Но с синеглазкой…
Я хочу ее! Сейчас! Безумно хочу погрузиться в нее на всю длину, ощутить ее полные губы на члене, утонуть в ее стонах.
Что обычно дарят женщинам, когда пытаются загладить вину? Цветы, конфеты, платья?
Все куплю! Задарю ее подарками.
Тира
Вечером, по возвращении домой, увидела на пороге несколько подарочных коробок и пышные букеты цветов.
Обомлела.
К букету была прикреплена записка:
«Эси».
Насторожилась. Еще ни один мужчина, кроме отца, не дарил мне подарков.
Хотя, обычного «извини» было бы достаточно.
Стянув с себя платье и оставшись в одном лишь нижнем белье, уже приготовилась пойти в ванную, как резко рухнула на пол. Плечо пронзила невыносимая, разрывающая боль, заставляя закричать.
Я не знаю, сколько прошло времени: секунды или минуты. Но, когда почувствовала, что теряю сознание, ощутила на губах спасительный поцелуй.
— Тира, — прошептал Эсбен и принялся жадно целовать меня, его язык ласкал с неумолимым напором, заставляя закружиться голову. — Мое синеглазое проклятие.
— Эси, — простонала в его губы.
С легкостью подняв меня на руки, принц опустился на край кровати и усадил к себе на колени. Осторожно сжал мою талию и непозволительно близко притянул к себе.
— Тира, — горячо прошептал он и очертил языком контур моих губ. Покрыл жаркими поцелуями шею.
Вокруг нас, неожиданно, заклубился изумрудный туман. Он пробегал по нашим телам, распаляя огонь страсти, окружал нас защитным щитом. Заставлял сердца биться в унисон.
— Малышка. — Принц заскользил пальцами по моим ключицам, грудям, животу и проник в трусики.
— Ректор Асульфор, — испуганно прошептала я, пытаясь сопротивляться. — Что вы себе позволяете! — Ударила его по руке.