— Что ты имеешь в виду?
— Уехал — это значит убыл. Вернулся в Лондон. Есть еще вопросы? — Она пошла к двери. Он запустил руку в нечесаные волосы.
— Кейт, будь добра, не держи меня в неизвестности. Ты хочешь сказать, что с ним все кончено?
— Да, — весело подтвердила она. — Я с ним порвала. Выяснилось, что мы… как бы это сказать… а, не сошлись характерами.
На губах Уилла заиграла счастливая улыбка. Он вскочил, от его усталости не осталось и следа. Он выхватил у нее корзинку и изо всех сил обнял девушку.
— Кейт, моя прекрасная, умная Кейт, это самый мудрый поступок в твоей жизни! Поздравляю тебя! — Он звучно поцеловал Кейт, наколов ей щеки своей щетиной.
— Перестань! Прекрати! — Она вырывалась и хохотала, чувствуя внезапный прилив счастья. Все встало на свои места.
Он вернулся к столу и допил свой кофе стоя.
— Пойду приведу себя в порядок, а затем начнется новая глава. Так или не так?
— Возможно, — осторожно ответила Кейт, но глаза ее смеялись. — Может, лучше начать новую главу твоей книги?
— Кончено! — ликующе крикнул он. — Я добил ее в пять утра. Я писал и писал, пока не дошел до самого конца. Мне вчера было так плохо, что хуже некуда. Ты на весь день уехала с этим парнем, а потом он поднимался по лестнице и так плотоядно смотрел на тебя, ожидая, что ты пойдешь за ним. Я чуть… Да что теперь говорить! В общем, чувствовал я себя просто убийственно.
— Это был не плотоядный взгляд, — сказала Кейт. — Скорее укоризненный. Он думал, что я позову его обратно.
— И ты позвала?
— Еще чего! Я провела с ним немного времени, и хватит с него.
До Уилла доходило с трудом.
— Так что же… накануне вечером… ты сказала… ты не… — Он запнулся и умолк, возвышаясь над ней, как башня.
Она покатилась со смеху:
— А ты, оказывается, ревнивый!
— Как черт, — мрачно подтвердил он. Она подтолкнула его к двери.
— Иди побрейся. Ты исколол меня своей щетиной. Совсем дикарь!
Он дико заулюлюкал, сгреб ее в охапку, поцеловал, выпустил и заглянул ей в глаза:
— Ох, Кейт, милая, ты не представляешь, как мне полегчало. Еще одним препятствием меньше. Начнем новую главу. Не уходи в деревню — я не могу прожить без тебя ни минуты!
Когда он ушел, Кейт села и тяжело вздохнула. Новая глава? Похоже на то. Они с Уиллом будут вместе. Надолго ли? Не имеет значения. Ничто не имеет значения в этом волнующем новом мире, куда она вступала. Важно только одно: они желают друг друга. Поднявшись наверх и начав убирать постель, она оглядела комнату и подумала, что Эдвард спал здесь в первый и последний раз. Он оставил номер в удивительном порядке.
Она спустилась вниз, снова сварила кофе и приготовила Уиллу завтрак. Бедный, милый, он такой худой. Конечно, присмотреть-то за ним некому. Она подыщет ему экономку или… Тут ее охватила тревога. «Одним препятствием меньше». Что он имел в виду? И сколько у него таких препятствий? Не замешана ли тут другая женщина?
Она поспешно отбросила эту мысль. Со временем он ей обо всем расскажет. Как бы то ни было, ничто не должно стоять между ними.
Когда Уилл вернулся, он выглядел совершенно преобразившимся: умытый, побритый, на темных волосах сверкают капли воды. Он подошел и привлек ее к себе.
— Вот теперь я могу как следует поцеловать тебя, — сказал он и прижался к ее щеке чисто выбритым подбородком.
Какое блаженство быть в его объятиях, чувствовать на губах его поцелуи! Она страстно ответила ему. Ее охватило желание, и она с головой окунулась в эту волну.
Тело Уилла сотрясала дрожь.
— Милая, — прошептал он, не отнимая губ от ее рта, — ты не… мы не?.. — Вдруг он отстранил ее и потряс головой. — Нет. Нет, я не должен… Слишком рано.
У Кейт подкосились ноги, и она почти рухнула на ближайший стул. Уилл подошел к окну, смотревшему на дорогу, и яростно выругался. В тот же миг послышался шум подъехавшей машины.
— Наверняка черти несут эту проклятую сосиску! — прорычал Уилл. — Ух, я его! Кейт глубоко вздохнула и присоединилась к Уиллу. Из машины вылез толстенький, простоватый человечек, попрощался с шофером и двинулся к гостинице.
— Похоже, ты прав, — тихонько хихикнула Кейт. — Вылитая сосиска. Ну и что? Не целоваться же нам с ним…
Она побежала к двери, Уилл двинулся за ней.
— Пьер Будан, — представился человечек. — Бонжур, мадемуазель. Я наконец прибыл и весь к вашим услугам. Извините, что так поздно. Мне сказали, что вы не говорите по-французски, но, боюсь, мой английский тоже не слишком хорош.
— О, не беспокойтесь, — улыбнулась Кейт. Человечек ей понравился. Этот джентльмен — мистер Рэйвен, наш гость. Он все объяснит вам.
Она с мольбой посмотрела на Уилла.
— Я опять у тебя в руках.
— Хотелось бы, — ухмыльнулся он, со вздохом вышел вперед и заговорил с французом.
После короткого обмена фразами Уилл и Пьер направились в контору, но Кейт остановила их на полдороге.
— Я приготовлю вам номер, — сказала она Будэну, а Уилла вполголоса предупредила:
— Мсье Будэна мы поселим в твоей комнате. Ты уже можешь подниматься по лестнице?
— Конечно, — подмигнул Уилл. — Нельзя ли мне занять спальню рядом с твоей?
Кейт залилась краской, от души надеясь, что новый управляющий не обратит внимания на их отношения.
Она быстро освободила маленькую комнатку в конце коридора и отнесла вещи Уилла наверх. После секундного замешательства она решила отвести ему номер по соседству со своим. А почему бы и нет, спросила она себя, и сердце ее учащенно забилось. Что случится, то и случится: она бессильна помешать этому.
Спустя полчаса Кейт шла в деревню, и ноги ее едва касались земли. Кажется, все идет на лад. Уилл позвонил в больницу и выяснил, что раненый мальчик по имени Морис вне опасности и что при нем неотлучно находится мать. У нее словно гора с плеч свалилась.
Облегчал ее совесть и окончательный разрыв с Эдвардом. Жаль только, что она чересчур сильно обидела его.
Но самое главное — она любит и любима! В этом можно не сомневаться. Он сам так сказал, и она верит ему. Он сказал, что хочет жениться на ней, этого достаточно!
Было чудесное утро. Солнце сияло на ее рыжих волосах, ветер целовал щеки, пахнущие весной и травами. Небо было голубее голубого, поля зеленей зеленого, и даже черно-белые коровы, казалось, радуются весне, а не просто сосредоточенно жуют свою жвачку. Она улыбалась каждому встречному, знакомому и незнакомому, и размахивала корзинкой. Даже сердитой тетке с фермы она приветливо сказала «бонжур, мадемуазель», когда та наполняла ее бидон парным молоком. Господи, как приятно носить молоко в бидоне, а не в этих картонных пакетах, из которых все выливается, стоит только начать их открывать. Одно плохо: бидон надо каждый раз ошпаривать кипятком…
Вернувшись в гостиницу, Кейт принялась готовить ленч на троих. Когда она стелила на стол чистую белую скатерть, вошел Уилл.
— Все разобрано, — сказал он. — Наша сосисочка — просто клад. Он справляется со всем одной левой. Теперь мы совершенно свободны и можем заняться всем, что нам взбредет в голову. Разве это не счастье, любимая? Он порывисто обнял ее. Зеленые глаза Кейт потемнели, но она все же нашла в себе силы отстраниться.
— Не надо, Уилл. Что он подумает о нас? Ты ведь постоялец, а я хозяйка гостиницы, верно?
— Ну, не совсем, — подмигнул Уилл. — Похоже, он прекрасно понимает, в каких мы отношениях.
— Да неужели? Тогда мы забываем про «сосисочку» и начинаем называть его Пьер! — нарочито строго сказала она.
— Как прикажете, мадемуазель. Обожаю, когда у тебя так горят глаза! воскликнул Уилл и быстро поцеловал каждый глаз по очереди. — Готова его комната? Я отнесу туда вещи.
— Все готово. Заодно сходи и полюбуйся на свой новый номер — второй по коридору. А я тем временем подам ленч.