— Ты делал какие-нибудь заметки?
— Конечно.
— Уничтожь их.
Поскольку у меня была возможность проконсультироваться у Тома, я решил спросить его о Тестере-младшем. Я описал ему в мельчайших подробностях все, что произошло между нами, в том числе выражение муки и ненависти на лице Тестера-младшего в ту ночь, когда я отправился к нему домой.
— Я совершил ошибку? — спросил я.
— На самом деле, — начал он, — поехать к нему не было такой плохой идеей, как может показаться. Ты показал ему, что его действия могут иметь серьезные последствия. Возможно, этот страх вернул его к реальности, по крайней мере, на некоторое время. Ты видел его с тех пор?
— Нет.
— Ты, должно быть, напугал его.
— Он не испугался. Как ты думаешь, он появится снова?
— Не могу сказать точно.
— Но это возможно?
— Я бы сказал, что это зависит…
— От чего?
— Как ты представишь его отца, когда начнется суд. Возможно, тебе стоит серьезно подумать над этим.
25 июня
16:00
После встречи с Дианой и Томом, я находился в замешательстве и был обеспокоен. Я решил, что пришло время серьезно поговорить со своей клиенткой. Я хотел обсудить с ней некоторые наиболее компрометирующие доказательства, но что более важно, мне необходимо было проверить, как Энджел будет вести себя на перекрестном допросе. Если бы я смог поймать ее на лжи, то и окружной прокурор мог бы сделать это с легкостью.
Когда охранники привели ее в комнату для допросов, на ней уже не было наручников и кандалов, очевидно, что ее более не считали опасной. После того, как узнал настоящее имя Энджел, я спросил ее, как теперь к ней обращаться. Она сказала, что хочет, чтобы ее называли Энджел и что Мэри Энн больше не существует.
— Как дела? — спросил я.
— Нормально. Охранники хорошо со мной обращаются.
Каждый раз, когда я навещал ее, меня поражало что-то новое в ней: гладкость кожи, контур лица, полнота губ. Она была очень красивой девушкой — факт, и без того усложнявший то, о чем я собирался ее спросить.
— Мне нужно кое-что узнать. Меня смущают некоторые детали. Я хочу, чтобы ты рассказала мне правду.
На ее лице появилось удивленное выражение, но она кивнула.
— Во-первых, мне нужно знать о твоих отношениях с Джулией Хейс.
— Что именно?
— У тебя есть идеи, почему она сказала полиции, что в ту ночь, когда был убит преподобный Тестер, ты и Эрлин покинули клуб сразу после него?
Я открыл свой портфель, достал копию свидетельских показаний Джулии и положил их перед Энджел.
— Это копия ее показаний, данных агентам Бюро расследований. Прочти их.
Энджел быстро просмотрела бумаги, потом снова взглянула на меня.
— Почему она так сказала?
— Хороший вопрос. Как думаешь, почему?
— Я не знаю.
— Ты покинула клуб с Эрлин сразу после Тестера?
— Нет.
— Ты уверена?
— Да.
— Но Джули утверждает, что вы ушли сразу после, и поскольку она подписала свои показания, то я уверен, она даст их и на суде. Она зла на тебя из-за чего-то?
— Я так не думаю.
— Могла ли она злиться на Эрлин по какой-то причине?
— Я не знаю.
— Ревниво ли она относилась к твоим отношениям с Эрлин?
— Она никогда ничего не говорила мне об этом.
— Ты когда-нибудь видела, как Джули и Эрлин спорили или ссорились из-за чего-то?
— Нет.
— В ту ночь Эрлин отвезла тебя домой?
— Да.
— На какой машине?
Она колебалась.
— Что?
— Какую машину вела Эрлин в ту ночь?
— Я не разбираюсь в машинах.
— Ты представляешь, как выглядит Корвет?
— Нет.
— Да ладно, Энджел, это спортивный автомобиль. Блестящий и быстрый. Он, вероятнее всего, был красного цвета.
— Я действительно ничего не понимаю в машинах.
— На следующий день Эрлин была на той же машине?
Она снова колебалась и попросила меня повторить вопрос.
— Эрлин доставила тебя домой ночью, когда Преподобный Тестер был убит, так?
— Да.
— Она отвезла тебя домой на своей машине. Правильно?
— Да.
— На следующий день у нее был тот же автомобиль или другой?
— Я не знаю. Полагаю тот же.
Она смотрела вверх, когда отвечала, поэтому я подумал, что возможно, Энджел солгала, и продолжил спрашивать о машине.
— Джули сказала полиции, что в ночь смерти Тестера, Эрлин вела красный Корвет. Она сказала, что Эрлин избавилась от него, и на следующий день у нее была уже другая машина. Это правда?
— Я так не думаю.
Я вздохнул. Я хотел ей поверить, но расплывчатость ее ответов мне не помогала.