Только от них и был цвет в большой комнате.
– Давно ты в море? – спросила я, осторожно пробуя напиток.
– Больше двух лет.
Мои глаза расширились.
– Это поразительно.
– Да, очень даже поразительно.
– И ты не скучаешь по дому? – спросила я, желая больше услышать о его жизни в
Штатах.
– Нет.
– А где твой дом?
– Я из Чикаго, но продал дом и купил судно, так что я еще не решил, какое место
звать домом. Думаю, «Представь» – мой дом. Мы два бездомных путника, – сказал он.
– Выпьем за это, – мы стукнулись чашками, и я сделала еще глоток обжигающего
напитка. – Так ты всегда был с Квинном?
– Нет. Он третий. Я провел полгода в Новой Зеландии один, мы там встретились.
Прилетел в Майами, когда я был готов уплывать. Одному плыть сложно. Слишком много
работы. И мне хотелось бы, чтобы на борту был кто–то еще.
– Полгода в Новой Зеландии один? Почему так долго?
– Пережидал циклон.
– У тебя там не осталось друзей или знакомой семьи?
Он сел удобнее и задумался о чем–то на миг.
– Несколько друзей прилетало туда на пару недель. Местные были дружелюбными,
так что я не был один.
Я улыбнулась.
– Многие моряки из Америки плыли из Майами или Ки Бискейн. Вы оттуда начали
путешествие?
Он покачал головой.
– Нет, мы начали в Чикаго. Отправились из гавани Монро в центре города. В первый
год мы с экипажем, на меня работал Джефф, плавали из Штатов в Новую Зеландию, – он
замолчал. – Кажется, Чикаго в другом мире.
Грант скрестил ноги и отклонился в кресле. Мне нравилось, как он одним движением
занимал такую позу. Я теребила тонкую лямку платья, пока мы молчали, и он продолжил:
– Из Чикаго мы поплыли по озерам к реке Хадсон, а потом к Нью–Йорку. Мы
встретили нескольких знакомых, провели три ночи в Манхэттене, развлекались.
– Можно узнать, с какой работой можно два года плавать по миру?
– Я такие почти не знаю, – он улыбнулся. – Я независимый подрядчик. Моя семья
занята гостиницами много лет. Моя компания помогает с отдыхом людям, которые могут
позволить бесценный опыт.
– Думаю, бесценный не связан с ценой?
– Верно.
– Как удается вести бизнес, находясь так далеко?
– Я нанял хороших людей, и они ведут его за меня, беспокоя меня только в крайнем
случае. У меня есть несколько клиентов, что хотят встречаться лично, так что я порой их
проверяю.
– Я всегда хотела побывать в Нью–Йорке, – сказала я и подумала о маме. – Это была
для меня главная цель в Штатах.
– Тебе бы понравилось. Он сильно отличается от Бангкока. Современный, может, не
такой большой, зато с множеством культур. Мы вернулись на борт, покинули Нью–Йорк и
поплыли в Чезапик и остались ненадолго в Аннаполисе. Брат и жена Джеффа живут там, –
он взял бутерброд. – А потом мы отправились в Хаптон, Вирджиния, где готовились к
плаванию на Карибы. Это было потрясающе, – он тряхнул головой и улыбнулся. – Больше
всего мне понравилось в Доминике. Я рассказывал твоему классу, – он закончил жевать.
– Я помню.
– Говорят, только этот островок еще узнал бы Колумб. Там не было торговых
кораблей, мало туристов, пока там не сняли один из «Пиратов Карибского моря». Остров
очень бедный, но там отличные люди – и много похожих на Боба Марли. Мы с Джеффом
назвали остров невероятно годным. Мы были в туре, наш проводник остановил машину,
потянул ветку дерева и сказал есть. На одной была перечная мята, а на другой –
колосистая мята.
– Звучит как рай, – добавила я с восхищением, я едва могла все представить. –
Расскажи больше. Это так приятно слушать, – сказала я, оглядев комнату и бесконечный
потолок. – Я уже почти в раю.
Он улыбнулся.
– Джефф оставил меня после Панамского залива, ко мне присоединились двое
племянников. У меня есть старшая сводная сестра, у нее два сына лет двадцати, и они
решили поплавать со мной, – он сделал глоток чая. Редкие могли пить чай, скрестив ноги,
выглядя при этом так мужественно, как он. – Мы покинули Панаму, поплыли в
Галаппагос и двадцать дней двигались по Тихому океану к Маркизским островам, три
месяца отдыхали там.
Его губы и слова были как афродизиак. Он путешествовал по миру. Он был в местах,
о которых я только читала или видела в фильмах. Его пальцы были в белом песке пляжей.
Мое сердце колотилось от мысли, что это можно испытать с ним. Я цеплялась за каждую
деталь, влюблялась в каждую историю.