«А ночевать ты как одна будешь? Представь, ты в доме одна. Одна!!! Ночь, темно, никого рядом нет. Свет не будешь выключать? Тебе лучше с дедушкой и бабушкой пожить, это ради твоей же безопасности. Сама отца попроси, раз мне он отказал, и хватит уже обижаться на мои добрые намерения.»
«Севиль, ответь уже! Я сделал то, что должен был. Я твой жених!»
Лучше бы я это не читала. Разозлилась еще сильнее. Хорошо что свидание отменила. Это была позитивная мысль. Негативная, — вот чёрт!, — стрельнула, едва я вышла из универа, и у двери столкнулась с поджидающим меня Эльнуром.
— Ты так и не ответила! —предъявил он мне хмуро.
Я сузила глаза, снова разблокировала телефон, пробежалась глазами по этим гадостям, и сказала:
— Ладно, сейчас отвечу. Первое: я неприличная, неприличным можно жить одним. Второе: злоумышленникам я буду говорить, что взрослым мне нельзя открывать, а то мама с папой заругают. Что еще? Ах, да, ночь, страшно… а я под одеялом спрячусь от монстров. С фонариком, блин. Так, дальше… ты должен был, ты жених… Эльнур, по твоим сообщениям понятно что ты жених пятилетней девочки. Поздравляю. Написал бы еще, что мне нельзя одной жить, потому что я шнурки без мамы завязать не сумею. Доволен ответом?
Эльнур явно не ожидал, что я накинусь на него. Растерян.
— Эй…
— Зовут лошадей, — скрестила я руки на груди. — Пока родителей не будет, я одна буду жить. Я так решила.
— Ты не можешь сама решать.
— А я взяла, и решила, — топнула я ногой. — Буду одна жить. И, кстати, можешь в гости не заходить, а то вдруг я бокал вина выпью, и буду до тебя, светозарного и непорочного, домогаться. Я же жутко неприличная. Не невеста, а сущий кошмар.
— Севиль…
— Вообще, непонятно, зачем тебе такая невеста. Одна остаться не может, темноты боится, ведёт себя как трехлетка, еще и к разврату толкает. Ты извращенец?
— Ты издеваешься надо мной? — завопил Эльнур.
— Бинго, — захлопала я в ладоши, и мы скрестили взгляды, как дуэлянты. — Ты издеваешься надо мной — я над тобой. Всё честно.
Эльнур так плотно челюсть сжал, что мне за его зубы страшно стало, как бы не поломал их. Злится. Но и я злюсь тоже!
— Ладно, я понял. Давай мириться, — не попросил, а потребовал.
— Давай. Только извинись для начала, а потом помиримся.
— За что извиниться? За своё беспокойство?
— Ты наябедничал на меня! — всплеснула я руками. — Видел, как я рада, что одна поживу, и побежал эту радость у меня отнимать!
— Я уже объяснил тебе…
— А давай я тоже к твоим родителям пойду, а? — напустилась я на жениха, плюнув на заинтересованные взгляды выходящих из универа студентов. — Я тоже беспокоилась, узнав, что ты косяк выкурил…
— Один раз в жизни, — перебил Эльнур.
— Но беспокоилась же! И Булату Данияровичу не рассказала ни про это, ни про его машину, которую ты брал, и поцарапал! Может, пойти и рассказать обо всём твоему отцу? Разумеется, ради твоего блага. Потому что беспокоюсь о тебе!
— Ты с ума сошла? — заорал Эльнур.
— А ты?
Стоим друг напротив друга, пыхтим недовольно. Извиняться Эльнур и не думает, упрямый как баран.
Из здания университета вышел Корней Андреевич, на долю секунды замер, увидев меня, уже привычно хмыкнул с насмешкой, и окликнул:
— Севиль, вы так быстро убежали. Можно вас на пару слов?
Эльнур вскинулся, взглянул на меня с предупреждением, и я поняла — будут разборки. Он уже и рот открыл, чтобы Ветрову что-то сказать, потому я оббежала жениха, и нагло подтолкнула Ветрова в противоположную сторону. Мне уже позора хватило, только драки жениха и преподавателя не хватает для полного жизненного фиаско!
— Не помешал?
— Нет, я…
— Отлично, — он не стал дослушивать. — Я посмотрел ваше расписание. Завтра вы учитесь со второй пары, значит, первая у вас свободна. Будете ассистировать на вашем любимом предмете — термодинамике. В восемь тридцать, не опаздывайте. Дальше: последняя пара у вас заканчивается в три двадцать, и…
— Севиль, подойди, — позвал меня Эльнур, смерив недовольным взглядом. — Сейчас!
Как собаку позвал!
— Проблемы?
— Вы же уезжаете? Подвезите меня, — я так разозлилась на жениха, что специально обхватила локоть Ветрова. — Как раз расскажете подробнее про мои обязанности. Тут буквально пять остановок, дорогу я покажу. Подвезёте? — спросила я с угрозой.
— Кажется, у меня нет выбора. Вот только твой мальчик расстроился, — перешел Корней Андреевич на «ты».