— Я не общаюсь.
— А откуда узнал, что у нас пара отменилась?
— По своим каналам, — хитро прищурился парень. — Может, поцелуешь?
— Это неприлично, — притворно ахнула я. — Прямо на виду у всех… Эльнур! Ты же такое не любишь!
— А никого нет.
И правда, никого нет. День, универ полон студентов, а вокруг ни души, что странно для Москвы в любое время суток.
Я быстро чмокнула жениха в губы, Эльнур не стал углублять поцелуй, он всегда отстранял меня, когда я проявляла чувства на людях. И, возможно, в этом был прав. Но меня всё равно обижало подобное: я слишком тактильная, без объятий, поцелуев, ежедневных заверений в любви я чахну.
— Можешь с остальных пар уйти? Я до вечера свободен. В ресторан сходим, погуляем. Где хочешь, место сама выберешь, — сделал жених щедрое предложение.
Вот как возьму, как выберу секс-шоп какой-нибудь! Так и тянет ляпнуть что-то неприличное. Но кишка оказалась тонка, и помириться мне тоже важно.
— Я не могу. После учёбы нужно на кафедру.
— Зачем?
— Консультация, — зачем-то замялась я.
Эльнур в курсе, что я не надежда физики. И ему можно признаться, что я зачёт отрабатываю, но… не знаю. Язык почему-то не поворачивается про Ветрова с Эльнуром разговаривать.
— А пропустить не можешь?
— Не могу. Давай вечером встретимся? — предложила альтернативу.
— Вечером уже я не могу.
— Почему?
— Матч будем смотреть с братишками.
— А, — махнула рукой, — ясно.
На крыльце мы стояли еще около пятнадцати минут. Разговор не клеился. Теперь я себя не мужиком, вернувшимся с работы домой к сварливой жене чувствую, а чопорной англичанкой: похвалила цветы, расспросила про самочувствие близких, даже погоде время в беседе уделили.
— Слушай, а тот мужик, к которому ты в тачку прыгнула… — Эльнур схватил меня за руку, когда я уже собиралась войти обратно в универ.
— Это преподаватель. Он про учёбу подозвал поговорить, а я очень хотела тогда уехать. И напросилась.
— А. Ясно. Он женат? — набычился Эльнур.
Я вспомнила про бельё в бардачке, и выдохнула, почему-то зло:
— Подруга у него есть.
— А зовут этого препода как?
Так. Ясно. Эльнур мне зубы заговаривал, чтобы про Ветрова узнать. Потому и начал с букетика. Жучара!
— По своим каналам узнай, — фыркнула я. — Всё, мне пора.
— Севиль! Я завтра заеду. Я тебя люблю! — крикнул он мне в спину, но я быстро вбежала внутрь, прижимая к груди букет.
С ним и пошла на следующую пару. А еще ведь с Ветровым встреча планируется. Бедные цветы! Надеюсь, до дома они доживут.
К кафедре я подошла, внутренне мандражируя. Сама не знаю, почему.
После поездки к Наде домой, строить из себя оскорбленную леди перед Ветровым показалось не то что глупым, а даже преступным. Корней Андреевич на меня своё время потратил, подвёз, со мной пошёл, и не позволил мне дурной совет Виктории дать. Истерику мою успокоил. И как после этого перед ним губы дуть за то что сама же ему грудь пыталась показать?
Стыдно.
А еще стыдно за то, что его предмет я не понимаю. Раньше только папе и дедуле хотелось доказать, что я не опозорю их, и от Ветрова мне нужны были только несколько закорючек в зачётку, а сейчас… сейчас мне хочется… нет, не нос ему утереть, а тоже доказать! Что я не дура!
Вот только как доказать? После моей попытки раздеться, после моей истерики у Нади дома…
«Наверное, я потому и волнуюсь так сильно перед каждой встречей с Корнеем Андреевичем! Просто стесняюсь своего поведения. И понимаю что не дотягиваю» — нашла я объяснение своей дрожи. Покрепче прижала к себе букет, будто не цветы это, а щит. Постучала в дверь, и тут же вошла, надеясь, что хоть в этот раз на кафедре будут и остальные преподаватели, или хоть секретарь.
Мои надежды оправдались. Помимо Ветрова на кафедре было еще две преподавательницы, а сам Ветров стоял у окна, прижав телефон к уху. Он обернулся на секунду, кивнул мне, а затем глазами указал на свой стол, и снова отвернулся.
— Нет, пока не решил, — услышала я его слова. — Думаю. Да. Я так и понял, что ты серьёзно…
Ветров продолжил разговор, а я к его столу не пошла. Стояла с букетом, как дурочка. Взгляд скользил по высокой фигуре у окна: по темным густым волосам, на вид жестким, а в реальности — не знаю, каким, но ладони закололо от желания проверить их наощупь; по широкой спине вниз, к узким талии и бедрам, к крепким ягодицам, на которых я залипла…
Я. Залипла. На мужской зад.
Мысленная пощечина не помогла. Я продолжила смотреть, но попыталась переключить внимание на другие части тела. Они хороши, бесспорно. И длинные ноги, упакованные в светлые джинсы, тоже вау, но ягодицы…
«Чтоб тебя, Ветров! — подумала я под ускоряющееся биение сердца. — Чтоб. Тебя!»