С наступлением сумерек конная разведка доложила, что выбранная нами возвышенность не занята противником, там для наблюдения оставлен десяток всадников, которые в случае изменения обстановки подадут сигнал. Как там все происходило, я видеть не мог, но надеялся, что опытные инструкторы подскажут нашим артиллеристам правильное решение задачи. Примерно через два часа, тишину ночи нарушили залпы орудий. С наблюдательного пункта я видел вспышки выстрелов и разрывы на позициях британцев. Выпустив сотню снарядов, дивизион, похоже, сменил позицию. В лагере противника что-то горело и взрывалось, среди огня мелькали человеческие фигуры и бегали лошади. Неспокойная ночь обеспечена. Прошло еще два часа, и обстрел лагеря был произведен с нового места. Пожаров добавилось, но меньше, чем мне хотелось. Надо отдать должное британским артиллеристам, они в этот раз определили место развертывания нашего дивизиона, и даже смогли открыть ответный огонь. Очень надеюсь, что наши пушкари уже покинули позиции.
Дождался возвращения дивизиона. Личный состав и техника в полном порядке, безвозвратных потерь не было, а два десятка легкораненых быстро перевязали, госпитализация им не нужна. У артиллеристов было приподнятое настроение. Еще бы, почти безнаказанно отстрелялись по спящему противнику, нанеся ему какой-то урон. Передав приказ усилить бдительность на позициях, отправился отдыхать, до рассвета осталось всего три часа, нужно вздремнуть немного, предстоит тяжелый бой.
Казалось, голова только коснулась подушки, а уже Ибрагим будит, предлагает выпить чашку кофе с теплой лепешкой. Быстро умываюсь, пью кофе и несусь на командный пункт. Отец уже там.
— Я приказал отвести пехоту во вторую линию обороны, — пожелав мне доброго утра, сказал отец, — в первой линии оставили только наблюдателей. — Начнут британцы артиллерийскую подготовку, в первую очередь упадут снаряды в первой полосе. Когда артподготовка закончится, по ходам сообщений пехота займет свои позиции. Мы, таким образом, сократим наши потери. По радио от второй армии поступило сообщение, что они заняли исходные позиции, полностью перекрыли британцам возможные пути к отступлению. Два полка пехоты с батареей семидесятипятимиллиметровых орудий направлены к Буширу.
— Хорошо. У нас все готово для сюрприза?
— Да. Подрывники выдвинулись в укрытия затемно.
Мы решили удивить британцев. По всему фронту предполагаемого наступления противника, на удалении трехсот метров от наших позиций, закопали тысячу металлических бочек со смесью керосина и нефти. Под каждой бочкой разместили по два килограмма тротила. Бочки вкапывались в землю под углом в сорок пять градусов, чтобы при подрыве тротила получился направленный взрыв. Организовали тридцать локальных участков, где одновременно можно было взорвать тридцать-сорок бочек. Питание к электродетонаторам закапывали глубоко в землю, чтобы шальная пуля ил осколок не смогли повредить проводку. Вот сейчас, впереди, в надежных укрытиях сидят тридцать человек. Они готовы в критический момент, по своему усмотрению, произвести подрыв. Уцелеют ли подрывники после этого — неизвестно, они почти смертиники.
Ровно в восемь утра британцы начали ведение боевых действий, выпустив по нашим позициям три-четыре десятка снарядов. По количеству выстрелов можно предположить, что противнику удалось сохранить в целости около двадцати стволов. Наши артиллеристы, по всей видимости, успели засечь расположение батарей британцев и начали вести с ними контрбатарейную борьбу. Благо недостатка в снарядах мы пока не испытываем. Передний край британских позиций заволокло дымом и пылью. И куда прикажите теперь стрелять артиллеристам? Ничего же не видно. Пыль и дым мешали не только нам, противник тоже прекратил обстрел. Мы воспользовались паузой, артиллерия заняла запасные позиции.
По команде отца, пехота заняла первую линию окопов. Из укрытий извлечены станковые пулеметы, солдаты заняли свои стрелковые ячейки. Туз в рукаве, в виде пятнадцати броневиков, мы держали за холмами. Когда нас атакуют большими силами пехоты, броневики должны ударить во фланг наступающим.
Британцы вновь возобновили артиллерийский обстрел первой линии окопов, и на поле боя тремя ровными шеренгами начали выдвигаться пехотинцы. Красиво идут! Плечом к плечу, все в одинаковых мундирах песочного цвета, на примкнутых штыках играет солнце. Офицеры в парадных мундирах с обнаженными саблями возглавляют строй. Зрелище конечно красивое, и слабонервных могло бы сильно расстроить, но мы были готовы, и открыли орудийный огонь шрапнельными снарядами. Удачно взорвавшийся над шеренгой снаряд делал большую прореху в наступающих порядках. В бинокль было хорошо видно, как от попадания шрапнели человек превращался в фарш или терял конечности. На дистанции в четыреста метров наши снайперы стали методично отстреливать офицеров. Когда же противник приблизился к полосе сюрприза, разверзся огненный ад, взорвали часть бочек. Объятые пламенем британские солдаты пытались бежать в тыл, бросив оружие, избавляясь от горящего обмундирования. Деморализованный противник откатился на исходные позиции, а мы его всю дорогу сопровождали шрапнелью.