Думал, за час-полтора управимся, а оказалось, до ужина репетировали. Правда, петь никто из слуг не решился, вернее Гавриил Иванович запретил, сказал, что если завтра вечером будем исполнять, то лучше меня никто эти романсы не споет. Льстит мне старый управляющий, ох и льстит, надеется, что я запишу им еще несколько новинок.
Как всегда, ужин, приготовленный Клавдией Захаровной был отменным. Кусочки говядины, запеченные с сыром, были очень сытными и просто таяли во рту, я даже от гарнира отказался. К чаю подали пирог со сладким творогом. Ну, скажите мне, пожалуйста, откуда повариха знает, что в том далеком прошлом я тоже любил сладкий творог? Неужели с моим появлением на даче, Клавдии Захаровне передались каким-то образом мои вкусы? Не-а, такого быть не может, я с ней на кулинарные темы не разговаривал.
Ладно, хватит расслабляться, пора садиться за печатную машинку, «Золушка» давно желает появиться в тексте, проявиться на бумаге, как при проявлении фотографий традиционным способом — проявитель-закрепитель и готово. Что написано пером — не вырубить топором. Вперед! Размяв пальцы, я быстро застучал по клавишам, печатать двумя руками я научился еще в училище. Первые два листа выдал быстро, а потом темп начал спадать, появились ошибки, и, к сожалению, корректора не было, довелось вносить исправления перьевой ручкой. Не разгибая спины и не поднимая головы я в поте лица трудился допоздна на литературной ниве, что для меня было внове, как и вся моя новая жизнь. Когда закончил печатать, решил выкурить папиросу на террасе, и с удивлением обнаружил, что уже третий час ночи. Если так дело пойдет, то я буду вести исключительно ночной образ жизни.
После утренней зарядки и завтрака я отправился готовить парадный мундир. Тщательно его почистил щеткой, проверил крепление погон и пуговиц. На всякий случай прошелся по всем блестящим частям мундира бархоткой. Кортик и ножны драил с особым вниманием. Приготовил новое нательное белье, здесь уже использовались майки и трусы несколько иного покроя, впрочем удобного. Начистил до зеркального блеска ботинки. Все эти приготовления можно было свалить на слуг, но я решил сделать все самолично, чтобы ничего не упустить.
В усадьбе работа кипела во всю. Все были при деле. Никто не бездельничал и не праздновал лентяя. Женщины по всему особняку специальными пуховками-метелками протирали несуществующую пыль. Комнаты для гостей проветривали, запускали в них через форточки нетерпеливый свежий ветерок, мыли и чистили, драили и натирали, наводили лоск, упорно доводили до зеркального блеска столовое серебро. Одеяла, подушки, перины и матрацы вытряхивали, оставляя на пару часов на солнце, чтоб пахли теплой свежестью. Гавриил Иванович безостановочно и неутомимо сновал по территории усадьбы, проверял и перепроверял выполнение работ, четко давал нужные указания, строго спрашивал. Но грубого слова я от него не слышал, ни-ни. Странно, я раньше на работу управляющего никогда не обращал внимания, считал, что комфортные условия в усадьбе созданы давно, а слуги их только поддерживают от случая к случаю. Теперь же я поменял мнение, работы очень много, и если ее не видно, то не значит, что ее не делают.
Силантий с садовником граблями выравнивали гравий на всех дорожках парка, убирали опавшие листья, кое-где подрезали кустарники, придавая им форму больших шаров.
Чтобы никому не мешать, я пошел к каретному сараю, хотел ознакомиться с устройством автомобиля. Я пока сюда ехал, решил научиться, им управлять. Стыдно сказать, граф Воронов, отменный наездник, но автомобилем управлять не может. Ранее я умел управлять всеми видами колесной и гусеничной техники, стоящей на вооружении армии России. Думаю, какие-то навыки у меня сохранились, просто нужно телу напомнить об этом, так сказать, привить нужную моторику. Ведь в армии все шире используются автомобили и трактора, вытесняя лошадей. Как мне кажется, скоро кавалерия исчезнет как род войск, ей на смену придут новые бронированные машины — танки. Вспомнилось опять: «Железный конь придет на смену крестьянской лошадке…» Господи, неужели я когда-то был ТАМ, где звучали эти классические слова? Я уже неоднократно видел танки, и даже забирался внутрь. Честно сказать, не понравилось мне там, тесно, пахнет горючим, отработанными газами и сгоревшим порохом. Казалось, все эти запахи въелись в металл боевого отделения танка. Хорошо, что я вспомнил о танках, нужно будет на досуге набросать принципиальную схему основного танка моей России — Т-72. Погорячился я, наверное, этот танк довольно сложный, надо что-то попроще предложить, например, Т-44. Ох, и прожектер ты, Александр Васильевич, мысленно укорил я себя! Вероятней всего с существующими технологиями шедевра не получится, но стремиться к лучшему никто не мешает! Может получится дать прогрессивный толчек? Нет, ну я себе удивляюсь! Хожу и строю какие-то планы. Можно подумать меня кто-то станет слушать, даже несмотря на высокий статус отца.