— Когда меня сильно приложило осколком бомбы в голову, я еще смог командовать батареей и принять участие в отражении первой волны десанта. У меня были потери, из офицеров уцелел только поручик Смирнов. А вот второй десант добивали уже без меня. Снаряд разорвался поблизости. Не знаю, как это объяснить, но попав в госпиталь, я умирал, и в тоже время цеплялся за жизнь. Я пребывал в бреду, а мозг продолжал нормально работать. Сознание как бы раздвоилось. Одна часть сознания, я полагаю, худшая, смирилась с тем, что смерть неизбежна, в наказание за те неблаговидные поступки, которые я успел совершить. Вторая часть, старалась спасти меня, вернее спасти мою душу, дать ей второй шанс, чтобы начать жить по-новому. В результате, пьяница, невежа и разгильдяй умер. Через неделю в сознание пришел совершенно другой человек, который не сошел с ума, не потерял память, и полюбивший свою семью с новой силой. Поначалу я испугался себя нового, не знал, как вы воспримите меня, преображенного. Потом успокоился. Времени для осмысления у меня было достаточно, мне никто не мешал привести свои мысли в порядок. Я стал таким, каким стал, и признаюсь, уже менять ничего не хочу. Вот реальная причина произошедших во мне перемен, по-другому я эти метаморфозы объяснить не могу, не получается, слов что ли не хватает. Но я очень рад переменам, правда.
— Так это из-за борьбы твоих внутренних «я», Санаев был вынужден привязывать тебя к кровати?
— Не знаю и не помню.
— Сынок, а не тяжело тебе стало жить? — смахнув слезу, поинтересовалась мама.
— Первую неделю было необычно, а потом все стало на свои места. Сейчас никакого дискомфорта я не испытываю, кажется я был таким всю жизнь, а весь негатив, растаял, словно утренний туман.
— Непонятно, но допустим, — задумчиво произнес отец. — А откуда появились романсы? Необычные слова и необычная мелодия.
— Это я не могу объяснить никак, как ни пытайте, — развел я руками. — Просто знаю, и все. А откуда и как что-то появляется в моей памяти, понятия не имею. Только не подумайте, что у вашего сына на фоне ранений помутился рассудок, я нахожусь в здравом уме и твердой памяти. Просто принимайте меня таким, каким я стал, вот и все решение проблемы.
— Никто и не собирался сомневаться в твоей нормальности. Просто мы должны привыкнуть к тебе, понять, как себя с тобой вести, — заверил отец.
— Не акцентируйте внимание на странностях, думаю, так будет лучше для всех. Да и каков смысл? Вот если бы все произошло с точностью до наоборот, вот это было бы горе, согласен. А так, радуйтесь вместе со мной и все, — завершив фразу я картинно-удивленно развел руками, в том числе и покалеченной осколками, после чего слегка поморщился, показав на больную руку, чтобы родители меня по привычке неправильно не поняли.
— Договорились. В таком случае, я хочу попросить тебя присмотреть за сестрой и нашей гостьей, они остаются на даче на неделю. Мама тебе в этом поможет, а я вынужден отбыть в Симферополь, война еще не закончена.
— Ты прав отец, война, и расслабляться не следует. Но меня удивляет, что побережье Крыма на всем протяжении слабо контролируется.
— Смею тебе возразить. В небе постоянно находится пара высотных «Альбатросов» с дополнительными баками, они по радиосвязи докладывают командованию обо всех перемещениях судов в десятимильной зоне Крыма. В любой момент корабли Черноморского военного флота готовы сразиться с неприятелем.
— А если противник использует маломерные суда, да в ночное время, когда самолеты находятся на земле? Турки могут высадиться в любом месте и малыми силами атаковать тылы войск, пожечь склады. Пока подойдут корабли, пока перебросят войска к месту высадки противника, враг нам нанесет существенный ущерб. Например, Алушта не прикрыта, а здесь отдыхает губернатор Южной губернии в компании с Её Высочеством, да и другие влиятельные люди империи здесь часто бывают. Поблизости нет ни одного взвода пехоты или артиллерии. Извини отец, но это неоправданная беспечность. Мы с двумя револьверами отбиться не сможем.
— Сам над этим думал, но командующий фронтом генерал-полковник Ситников заверил, что турки нос боятся высунуть в море, помнят, как их корабли наши моряки активно и безжалостно топили.
— Шапкозакидательские настроения и недооценка сил противника, как правило, приводят к поражению.
— Хорошо, что твои слова не слышит Ситников.
— Если надо будет, то могу и ему это повторить.
— Мои милые мужчины, хватит спорить, давайте отправимся отдыхать, — предложила мама.