Естественно, за эти годы слабая экономика Ирана пострадала сильно, большинство промышленных предприятий простаивало, в сельском хозяйстве упадок. На внешних рынках нас подвинули соседи. Как я понимал, за всеми процессами в стране очень бдительно наблюдали, особенно любители погреть руки у костра войны. Когда обстановка в стране стабилизировалась, попросил у меня аудиенцию полномочный представитель Премьера Великобритании Джон Уинсдей. Он не стал рассыпаться в похвалах и тому подобное, а сразу перешел к делу, предложив программу модернизации промышленности и сельского хозяйства, естественно за определенные уступки. Мне очень трудно было принять решение. Не хотелось попадать в зависимость от Великобритании, и в тоже время хотелось, чтобы Иран процветал, и население не голодало. Взвесив все за и против, я согласился. Платой за это стали два порта в Персидском заливе, и размещение на нашей территории двух пехотных полков британской армии. Сам у себя создал осиное гнездо, о чем постоянно жалел, но… Такова жизнь и нелегкая судьба правителя страны — ни минуты не удается прожить в душевном равновесии и спокойствии.
Буквально за пять лет Иран совершил настоящий экономический рывок. Развивалась металлургия, добывающая отрасль, у нас появились хорошие станкостроительные заводы, мощные фабрики по производству различных тканей. В сельском хозяйстве использовались новые агрегаты и механизмы. Британцы помогли нам построить в некоторых регионах оросительные системы. Одним словом модернизировались все отрасли. А вот нашу армию британцы реорганизовывать и перевооружать не спешили. Я, конечно, неоднократно обсуждал с Джоном Уинсдей эту проблему, но положительных результатов не добился. Тогда мы наладили несколько контрабандных каналов получения оружия из России. Искандер, ты видел в крепости орудия и пулеметы, это последние поступления, а ранее мы все прятали в горах, создавая базы хранения.
С первых дней присутствия на земле Ирана британцы начали налаживать разведку, стараясь проникнуть во все слои общества. Если бы уровень грамотности иранцев был выше, то особо британцам и не надо было напрягаться. Но наш народ еще достаточно беден, и не все могут дать детям образование, в сельской местности грамотный человек редкость. Худо-бедно, но страна развивалась. За время сотрудничества мне неоднократно британцы указывали на нежелательные контакты с нашим северным соседом. Угрожали прямой интервенцией, прекрасно зная о слабости нашей армии во всех отношениях. Подобная размолвка с британцами случилась двадцать лет назад, чуть не разразилась настоящая война. Пришлось пойти на компромисс и я вынужден был уступить трон Рустему. Но подлые британцы пошли дальше, они взяли в заложники пятилетнего сына Рустема — Искандера. Официально было объявлено, что принц Искандер отбывает учиться в одно из лучших учебных заведений Великобритании и станет высокообразованным человеком. Став в последствие правителем Ирана, сможет грамотно и эффективно управлять государством. Мог ли воспротивиться этому Рустем? Мог, но тогда бы британцы начали против нас военные действия, и независимость и целостность Ирана была бы утрачена окончательно. Она и тогда была под угрозой, и сейчас находится в том же состоянии.
Знаешь, перед отъездом сына, Рустем провел несколько бесед с маленьким Искандером, заверил его, что шах не изгоняет его из семьи и направляет на учебу в далекую, холодную страну, чтобы он полученные знания мог донести до своего народа. Удивительно, но мальчик понял слова своего отца правильно, заверил, что будет послушным и хорошо учиться.
Я чуть отвлекся. Так вот, Искандер отправился в Лондон на пароходе «Утренняя звезда», в сопровождении имама Ассабаха. К большому сожалению, ни Искандер, ни Ассабах, ни большая часть команды парохода в Лондон не прибыли. После стоянки на Мадагаскаре, на борту парохода произошла вспышка чумы. Мой любимый, единственный внук Искандер умер. Как нам со временем удалось выяснить, британцы не утруждали себя захоронением умерших, они просто выбрасывали трупы в океан. Почти до конца рейса пароход сопровождали акулы, поживы им было много. По этой причине, у моего внука нет даже могилы, где я могу приклонить голову, его поминая.